Есть женщины, которые вызывают восхищение сразу, с первого взгляда. И все дальнейшие знания, получаемые о ней – чем она занимается, какие у неё взгляды на мир, кто на неё повлиял, – лишь очаровывают и доказывают, что первое впечатление оказалось не ошибочным.
Героиней нового выпуска рубрики «Пять петербуржцев» стала актриса «Театро Ди Капуа» Илона Маркарова. Одни восхищаются её игрой в спектаклях «Жизнь за царя», «Слово и дело», «Медея», «Монологи V», другие – подходом к каждой роли, третьи – внешними данными и голосом… НЕВСКИЕ НОВОСТИ же предлагают читателю узнать о тех людях, которые оказали влияние на Илону Маркарову и внесли неоценимый вклад в её становление как актрисы и человека.
ВЕРА ФИГНЕР
Вера Николаевна Фигнер – член партии Народная воля, представитель Исполнительного комитета. Эту женщину, хотя она и не родилась в Петербурге, я считаю настоящей петербурженкой. Она родилась в дворянской семье, одной из первых среди женщин получила высшее медицинское образование за границей, была красавицей. В общем, у нее было все для того, чтобы спокойно и независимо жить и получать удовольствие от жизни в общепринятом понимании. Но Вера Николаевна вернулась в Россию, уехала в Саратовскую губернию и несколько лет проработала фельдшерицей в деревне. Жила в крестьянской избе, лечила крестьян, принимая в месяц по 800 больных. После убийства Александра II она была единственной, кому удалось избежать ареста. Но это ее совершенно не напугало, она продолжила деятельность в Одессе, где после предательства была задержана властями.
Убийство царя, как это принято писать в учебниках истории, было не просто террористическим актом сумасшедших народовольцев. Это был их безумный порыв достучаться до справедливости, ведь их мирная деятельность в народе жестоко преследовалась и каралась по закону. Они прекрасно понимали, что на смену одному царю придет другой, но верили, что смогут повлиять на царский режим, изменить что-то в жизни своего любимого народа, который находился в периоде полного вырождения: болезни, неграмотность и нищета. И они доказали это многолетними хождениями «в народ» и тяжелой работой на его благо.
Вера Николаевна провела 20 лет в одиночной камере в Шлиссельбурге и потом 5 лет на поселении в Архангельской области. Вышла из заключения, по словам современников, цветущей женщиной, уверенной в своей жизненной позиции. После победы большевиков она осознала, каких бесов спровоцировали народовольцы. До последнего дня писала гневные письма Ленину и Сталину. Свою пенсию переводила политическим заключенным, пострадавшим от нового режима. Наверное, сейчас для меня главными в жизни стали ее слова о революции. О том, что революция, безусловно, нужна, но делать ее необходимо каждому человеку в себе самом. А «наверху» один режим будет сменяться другим, и пришедшие к власти будут худшими зверьми, чем их предшественники. Это неважно. В результате каждый отвечает только за себя. Наверное, все это пафосно звучит, но это на самом деле не пафос, а масштаб.
Я не знала, что люди могут быть такими, что возможно быть настолько преданным своему делу, своим товарищам. Что надо всегда идти до конца, не бояться одиночества и признавать свои ошибки даже в старости. Мне очень повезло, что когда-то поэт Алексей Никонов подсказал мне обратить внимание на фигуру Веры Николаевны. Это был увлекательный процесс, который меня научил терпению. Я два года собирала материал, сидела в библиотеках и пыталась понять, как этот спектакль (прим.ред: спектакль «Жизнь за царя») может быть поставлен на сцене. Я хотела бы быть похожей на нее. Это просто невероятно играть ее тексты. Однажды на спектакль пришел внучатый племянник Фигнер со своей супругой, они подошли познакомиться после. У меня было очень странное чувство ревности, что они имеют к ней более близкое отношение, чем я. Наверное, это уже какая-то «шиза», но вот такая связь у меня с ней образовалась, и это прекрасно. Я редко восхищаюсь женщинами.
ТЕАТР АХЕ
Театр АХЕ. Это несколько человек, но мне невозможно их разделить, хотя они, конечно, очень разные. Макс Исаев, Павел Семченко, Вадим Гололобов и Андрей Сизинцев (Андрея, к сожалению, нет с нами). Прекрасно помню вечер, когда мы познакомились. Мы пришли к Максиму Исаеву в мастерскую на Пушкинской 10, чтобы поговорить о сценографии к нашему спектаклю «Мария де Буэнос Айрес». Весь театр АХЕ как раз был в сборе. У них, видимо, была их внутренняя встреча. Это было для меня чем-то схожим с выходом в другой мир. Такие красивые люди, просто другой формации. Потом я увидела их спектакли, а потом мне вообще так повезло, что я стала с ними работать. с Андреем мы сделали спектакль «Евротреш», и он играл Харрона в «Медее», Паша – сценограф спектаклей «Мария де Буэнос Айрес» и «Медея», с Максом сделали «Слово и дело» и сейчас работаем над новым. Я играю в их спектаклях.
Они, наверное, меня своей ученицей не считают, но я считаю их своими учителями. Театр АХЕ полностью перевернул то, чему меня учили в театральной академии, и это невероятно круто, потому что меня многое бесило в нашей академической школе. И они, конечно же, тоже пример мужественности и цельности для меня. Очень часто в их спектаклях холодно, мокро… В общем, физически не просто. Но это тот случай, когда это все не важно. Ты просто счастлив и все. Недавно была на их спектакле «Господин Кармен» в Порохе. Видела спектакль давно и много раз. И это по-прежнему настоящая трансформация реальности. «Отцы» (я их так про себя называю) великие. Не могу смотреть спектакли НЕ театра АХЕ.
НАТАЛИЯ КУДРЯВЦЕВА
Наталия Константиновна Кудрявцева, Актриса. Я специально написала слово «актриса» с большой буквы. Это скала, настоящая глыба. Кладезь драматического материала. Красивейшая женщина, волевая, умная, при этом женственная и достаточно капризная. Мы уже 12 лет играем вместе с ней «Монологи Вагины». Более 500 спектаклей. Гастроли, сложные ситуации, тяжелые переезды… Она всегда на высоте. Всегда в форме. Когда-то она была актрисой ТЮЗа, но приняла волевое решение не сидеть в ожидании ролей и ушла оттуда. Сделала 13 моноспектаклей и играет их по сей день. Я до сих пор не понимаю как. Как в советское время решиться на такой поступок, не побояться оказаться «без места»? Даже сейчас многие молодые актеры продолжают мучиться в государственных театрах, играя в посредственных спектаклях второстепенные роли, потому что боятся. Быть свободным очень тяжело. Это я знаю из собственной жизни. Если сам себе не сделаешь – никто за тебя не сделает. И, конечно, ее пример для меня был важным, когда передо мной стоял выбор.
Да, она мало кому известна, и совсем непонятно, почему до сих пор только заслуженная, а не народная актриса. Но я смотрю на нее уже столько лет и понимаю, что это же неважно. Это первая такая сильная встреча для меня на профессиональной сцене, и с того момента я поняла, что надо работать только с тем, кто сильнее тебя, чтобы был ориентир и было к кому тянуться, иначе конец. И удивительная корректность за кулисами. Без сплетен, без поучений, как надо играть. Однажды одна из наших актрис реально испугалась на сцене, что Наталия Константиновна так плачет в своем монологе об изнасиловании, что ей может стать плохо. После спектакля мы ее спросили, как она себя чувствует, на что Наталия Константиновна очень смешно ответила: «Девочки, вы что? Я же претворяюсь». Это высший пилотаж.
АЛЕКСЕЙ НИКОНОВ
Алексей Никонов, поэт. Если убрать все комплименты в адрес Лехи и оставить только один – будет сразу понятно, как сильно он на меня повлиял. Он написал для меня текст моей самой большой, неподдающейся, сложнейшей, эмоциональнейшей и болезненной роли. Мы с Джулиано Ди Капуа сами напросились к нему в гости, пришли с предложением написать стихи для нашего спектакля «Медея». Через два дня он написал центральный монолог спектакля. И сразу стало понятно, что это ОН. Автор.
Конечно, мы много спорили, даже ругались. Леше долго не нравилось сценическое решение спектакля, музыкантам ПТВП тоже. После премьеры все собрались, и они высказали свои претензии по поводу концепции. Мы поставили диск с записью спектакля и все вместе его посмотрели. После чего парни пожали руку режиссеру и сказали: «Офигенный спектакль, берем слова обратно, просто не видели, как это выглядит со стороны». Лешу я считаю полноправным членом нашего театра. Ни один спектакль не делается без него. И он, конечно, очень сильно влияет на меня, на те слова, которые мы произносим со сцены. Я просто понимаю, что у него невероятный художественный вкус, он мастер слова, он всегда «ловит» течение времени, очень тонко чувствует его. А это важно для современного театра.
Нас учили в Театральной академии читать стихи. Теперь я понимаю, что этому научить сложно. Никонов этому никогда не учился, но это всегда эмоциональный взрыв и юмор, и чувство ритма и сильнейшее воздействие на зрителей. Все у него есть. Причем, он читает чужие стихи так же. Однажды я была на одном из концертов ПТВП и стояла близко к сцене, вернее сбоку, перед сценой стоять небезопасно. И я увидела, как Леха стоял на сцене. Он был похож на уставшего клоуна (клоун для меня это высшая похвала артисту), и это было так драматично и так сильно, я поняла, что он не «притворяется». Это что-то подлинное. Он настоящая звезда, и это понимаешь сразу, как он выходит на сцену.
ДЖУЛИАНО ДИ КАПУА
Джулиано Ди Капуа, режиссер. Конечно, он итальянец швейцарского происхождения и так далее. Конечно, он уже 22 года живет в Петербурге, и все эти 22 года хочет отсюда уехать. Но уехать не может. Потому что он петербуржец. Самый натуральный. Для меня он режиссер, соратник, ориентир, лакмусовая бумажка и критик. И это та самая случайная встреча на Невском проспекте, после которой возник наш театр. И мой первый спектакль на профессиональной сцене. Фактически он стал режиссером вместе со мной, и я стала актрисой вместе с ним. Конечно, он сильнейшим образом повлиял на меня и передал мне опыт своих педагогов, что мне было просто необходимо.
Если охарактеризовать его одним словом то более подходящего слова чем «сумасшедший», наверное, не найти. Потому что только сумасшедший в нашей стране станет делать драматический театр с никому неизвестными артистами, ставить спектакль «Монологи Вагины», делать спектакли против войны в Осетии и пытаться построить на собственные деньги театр на воде. Последнее, к сожалению ему не удалось, но все остальное в итоге имело и успех у зрителей, и резонанс, и высшие театральные премии страны. Конечно самое ценное – это успех у зрителей. Это безусловный талант, очень сложный и противоречивый, но очень яркий и не похожий ни на кого. С актерами сейчас мало кто так работает. Я вижу, что многие из актеров просто не привыкли к тому, чтобы режиссер так в них «вгрызался», и воспринимают это как нарушение личностных границ или оскорбление. Это возможно перепутать, но это диаметрально противоположный процесс. И это очень ценно. Когда режиссер выставляет не себя и свою концепцию на первый план, а когда для него главное, чтобы мысль спектакля была передана. А сделать это возможно главным образом через актеров. Поэтому и такая подробная работа. В результате актер защищен, понимает, что он делает и говорит, и главное – зачем. Джулиано владеет этим как-то природно. Талант, как говорится, пальцем не сотрешь.
Материал подготовила Надежда Дроздова