«Мы во взглядах с Евтушенко совпадали полностью»
– …Андрей Вадимович, мы же с тобой на ты, да?
– Ну, конечно, чего уж там.
– И можно Вадимович просто.
– Саш, можно даже без Вадимовича. Столько лет друг друга знаем…
– У нас передача называется «Непарадные портреты с Александром Гамовым» . У меня обычно политики, писатели, музыканты. Даже Иосиф Давыдович Кобзон как-то участвовал.
– Ну, почему – даже. Тоже музыкант и отчасти политик.
– А Макаревич отчасти политиком тоже ж был до последнего времени?
– Нет. Причем принципиально – нет!
– А как тогда быть с твоими политическими заявлениями?
– А политических заявлений я не делал. И вообще заявлений не делал. Я высказываюсь иногда, и мне кажется, что это высказывания больше человеческие, а не политические.
– Все время я тебе звонил как сотрудник отдела политики.
– Это, скорее, твоя проблема, а не моя.
– Мне говорят: звони, мол, своему Макару, – пусть объяснит, почему он в Славянске. И я тебе звонил. Знаешь, открою такую тайну. Я буквально вчера практически все наши интервью, связанные с этими «скандальными» заявлениями, посмотрел. Честно скажу, там ничего такого особенного нет.
– Вот то-то и оно…
КСТАТИ
Речь о поездке лидера «Машины времени» в августе 2014-го в Славянск и другие города борющегося Донбасса, захваченные к тому времени украинскими войсками.
Вот фрагмент того моего интервью с Андреем…
«- Андрей, там (в газете «Комсомольская правда» – А.Г.) довольно резко: «Макаревич поехал петь перед карателями…» Отклики на сайте примерно один к четырем: кто-то за Макаревича, но больше тех, кто говорит, что Макаревич предатель.
– Вы знаете, меня это мало интересует. Считать, что вся Украина состоит из карателей, это то же самое, что считать, что вся Россия состоит из идиотов.
– Вот я вижу еще заявление украинских СМИ, что у Макаревича сердце заболело, когда он увидел на концерте плачущих женщин.
– Я не видел плачущих женщин, поэтому сердце у меня не заболело. Это какие-то сказки».
– Я даже Макаревича сравнил, если говорить об Украине, с Евгением Евтушенко, 85 лет которому исполнилось бы 18 июля. Потому что он вообще народ не делил. Он был у нас в «Комсомолке», читал свое стихотворение о медсестре. Были журналисты с телеканалов – передали, что Евтушенко посвятил стихи медсестре, которая воюет на стороне ДНР.
– А он читал вообще о медсестре. У нас с ним были очень добрые отношения. И мы с ним во взглядах совпадали полностью.
«Я не хотел, чтобы к власти вернулись коммунисты»
– К политике давай-ка поближе, из которой якобы ушел Макаревич…
– Да не приходил я никогда туда. И не пойду, не надейтесь.
– Не дождетесь? Ты сказал, что ты политикой никогда не занимался и не будешь заниматься. Но я прекрасно помню 1996-й год, предвыборная кампания Бориса Ельцина. Я освещал эту кампанию от «Комсомолки». И на многих встречах кудрявый резвый Макаревич был в первых рядах агитаторов.
– Я больше скажу тебе. Я был доверенным лицом Бориса Николаевича.
– А говоришь – политикой не занимался.
– Смотри, мне приходилось пару раз в своей жизни заниматься политикой, когда я просто физически ощущал, что все, что происходит, начинает касаться лично моей жизни, лично моей свободы. И я – что, если проявлю какое-то бездействие, вот, может быть, именно из-за этой капельки все повернется не так, как мне хотелось бы. А я крайне не хотел, чтобы к власти опять вернулись коммунисты. Я их нанюхался за первую половину своей жизни. Мне хватило.
– А чем тогда были вызваны твои слова… Я не хочу вспоминать все эти заявления, но тем не менее, у тебя была такая целая полоса, и мне приходилось за тебя заступаться. Ты понимаешь, о чем мы говорим. Все это было, в том числе, и в песнях, и в стихах твоих… Ты за что боролся?
– Я боролся, чтобы мои представления о том, как мы должны жить, совпадали с тем, что происходит на самом деле.
– Сейчас они совпали?
– Не совсем.
– Но в большей степени, нежели чем было прежде?
– Не совсем. Я просто… не знаю, я продолжаю все это делать. Только использую, наверное, свои изобразительные средства.
Действительно, выступать с какими-то письмами президенту, с какими-то заявлениями – да на черта это нужно? Я в какой-то момент понял, что мы сегодня живем в таком обществе, когда, скажем, 20 %, условно говоря, думают так же, как я. Им объяснять ничего не надо. 80 % считают иначе. И я их не сумею переубедить. Их телевизор переубедил. Поэтому это бессмысленный труд.
– Именно по этой причине ты перестал ходить на митинги?
– А я и не ходил на митинги.
– Были фотографии, где ты…
– Были фотографии, да. Я очень не хотел, чтобы в Украине началась война. Поэтому я был на «Марше мира», который шел по бульварам…
К сожалению, все происходит так, как происходит. Но я не могу делать вид, что мне это нравится, если мне это не нравится. Потому что я, может быть, наивный, я рос в хипповые времена. Я считаю, что лучше дружить, чем ссориться. Как бы это банально ни звучало. Что лучше не воевать, чем воевать. И так далее. Не всегда происходит так, как я считаю.
«Я ходил и гордился, какая красивая Москва»
– Ты считаешь, что Макаревича не было в либеральной тусовке вообще?
– Я не понимаю, что такое либеральная тусовка.
– Это вот те, которых не радовали победы России на ЧМ-2018.
– Понимаешь, в чем дело. Нормальных людей, включая меня, радовали победы на чемпионате мира. Для меня это был большой праздник. Хотя и не могу сказать, что я какой-то болельщик безумный. Но лишний раз убедился, что если у нас действительно что-то хотят сделать хорошо, то получается, как правило, очень хорошо.
Действительно, чемпионат был блестяще организован. И он прошел здорово. И наши хорошо играли, гораздо лучше, чем обычно.
А самое важное, что огромному количеству людей, которые приехали, удалось показать, что Россия не такая, какой ее рисуют иногда сегодня в странах наших партнеров, как говорит Владимир Владимирович. То есть – своей цели чемпионат достиг. Мне было только приятно… Я ходил и гордился, какой у нас красивый город.
Это не отменяет всего остального, к сожалению. Чемпионат прошел и ушел. Здорово…
– Вернемся к украинской тематике. Нормально ли, что чуть ли не половину твоих коллег внесли в так называемый список «Миротворец» и не пускают на Украину?
– Нет, я считаю, что это глупость. Они делают очень много глупостей. У нас делается много глупостей и там делается много глупостей. Мы с ними страшно похожи. Потому что мы много лет жили в одной стране. Приемы одни и те же, логика одна и та же. Такая совковая, к сожалению. Вообще – давно пора из нее вырасти и нам, и им. Надеюсь, что это однажды произойдет.
– Что ты имеешь в виду?
– Запрещать въезды артистов, например. Только потому, что они что-то сказали.
– А мы никому не запрещаем.
– Да? Что-то они к нам не очень едут. А я тебе могу рассказать историю, когда не пускали и «Вопли Видоплясова», и не пускали «Океан Эльзы». И у них были намечены концерты, они были отменены. Это было года три назад.
– Просто люди не ходили.
– Ах, люди не ходили? А ты ошибаешься.
– Были случаи, когда назначили концерт Макаревича.
– И что?
– И там билеты оказались не раскуплены.
– Это вранье. Это элементарное вранье местное. Потому что билеты попродавали два дня и перестали продавать. За два дня билеты на концерт продать сложно.
– Ты имеешь в виду один из сибирских городов.
– Один из сибирских городов. Я тебе расскажу, как это происходит. Сидит местное начальство. Люди разного уровня интеллекта и разного уровня верноподданичества. И вот им уже четыре год не дают никакого указания. Вроде Макаревича четыре года назад ругали по телевизору, а теперь…
– Три года.
– Да четыре уже, считай. Время летит страшно. А теперь чего-то и не ругают, и не хвалят. А как же быть-то с ним? А указания нет. Поэтому те, которые нормальные, они говорят: наверное, все в порядке. Приглашают. И концерт проходит замечательно. И все довольны.
– Ордена предлагали отнять.
– Да, я сейчас это не обсуждаю вообще. А те, которые боятся, не приглашают. А когда люди, которые хотят купить билеты или купили билеты, а концерт отменяется, потому что там якобы труба лопнула, как у нас любят, – они идут в кассу, им говорят: да что вы, билеты никто не купил. Все, к сожалению, на вранье. Это противно. Я очень не люблю, когда врут. Вот одна из причин, почему я не люблю политику.
Политик должен уметь скрывать свои мысли, преследуя свою главную цель. А я не люблю скрывать свои мысли. Для меня это мучительно тяжело. Поэтому я никогда не буду рядом с политикой.
– Тем не менее, в общем, ты властью не обижен.
– А я не жалуюсь.
– У тебя и звания есть, и ордена есть. И даже, когда были какие-то там скандальные вещи, спросили у Дмитрия Сергеевича Пескова, вот, типа, Кремль не собирается какие-то санкции? И Песков сказал, что Кремль – за демократию.
– И слава Богу.
– И за российскую, советскую эстраду. Так, а в чем же мне тогда тебя уличить?
– Так надо, да?
– Ну как, я же политический журналист.
– А политический должен обязательно уличать кого-то?
– Я же должен, Андрей! Потому что я твой фанат с юности.
– Спасибо.
– В то же время я политик. И для меня был такой раздрай. И я много гадостей из-за тебя наслышался, начитался.
– Понимаешь, как противно.
– Мне даже Иосиф Давыдович Кобзон говорит как-то: ты дружишь с Макаром. Вот, я говорю, – да, дружу. Он так с юмором, он же…
– А вот смотри, я тебе сейчас объясню ужасную вещь.
– Мой рейтинг среди читателей из-за тебя очень сильно снизился.
– Вот ты как человек, ты, как сказал, фанат «Машины времени».
– Да, и твой фанат.
– А как политик ты не имеешь права быть фанатом «Машины времени». Тебя вот это не ломает?
– Нет, абсолютно.
– То есть – в тебе живут два разных человека.
– Нет, почему, не разных. Абсолютно не разных. Потому что сейчас и «Комсомолка» другая. Это не та «Комсомолка», которая «Рагу из «Синей птицы» готовила. (В 1970-е в «Комсомольской правде» была критическая рецензия «о вреде» творчества Макаревича и его «Машины».) Это другая совершенно «Комсомолка». Мы очень демократичны. И мы идем навстречу многим… У нас есть свой читатель. И среди наших читателей твои фанаты. Они просто повзрослели чуть-чуть.
– Очень хорошо.
– А ты нас где-то вот подставил.
– Нигде я вас не подставлял.
– Нас подвел.
– Нет, ребята, извините.
– И меня сильно за тебя ругали.
– Извините, если вы думаете, что вы мои фанаты, то вы должны доверять тому, что я говорю, и тому, что я делаю.
– А если глупости были?
– У меня? Не было глупостей. Я отвечаю за свои слова и свои действия. А если вы ожидаете, что я буду делать то, что вам угодно, то идите в ресторан, вам подадут за ваши деньги то, что вы любите.
– Ты так это говоришь – даже не улыбаешься.
– Нет, для меня это очень серьезно. Чего ж тут улыбаться?
– Ну, ладно, мы не будем это из интервью вычеркивать.
– Не надо.
– Но все равно у тебя какие-то сомнения в глазах есть.
– Никаких сомнений у меня в глазах нет.
– А почему тогда приехал к нам?
– А почему же мне не приехать с тобой поговорить? Мы друг друга сто лет знаем. К тому же вышел альбом, который, по-моему, очень удачный. Я хочу, чтобы об этом узнали. А сегодня так трудно элементарно сделать, чтобы люди узнали.
– Бесплатно – тем более.
– Тем более – бесплатно. Какой ты корыстный.
– У нас газета демократичная, народная.
– Это правда. Я немножко покраснел. Ты, кстати, тоже. А можно заретушировать?
– Не надо. Оба покраснели. Это тоже надо оставить.
Пусть лучше мир прогнется под джаз
– И все же главный повод твоего приезда в «Комсомолку» – не политика… А – новый альбом, совершенно необычный. И это – не «Машина времени», не совсем она. Хотя – и Макаревич…
– Это квинтет, который называется Yo5, который образовался из «Оркестра креольского танго», который существует уже три года, который много гастролирует вместе со мной и по миру, и по стране. И мы записали альбом. Вообще это для нас событие. Потому что я вдруг понял, что у любого музыканта альбомов в жизни меньше, чем дней рождения.
– А у тебя какой по счету?
– Альбом? Я думаю, что…
– Сто какой-нибудь?
– Нет, я думаю, что какой-нибудь 24-й, 25-й… А дней рождений, извини, 65 будет скоро.
– Давай людям дадим послушать. Макаревич вперемежку с джазом. Это новый Макаревич. Я думаю, что вы его обязательно узнаете. Итак, слушаем песню «Не надо прогибаться под изменчивый мир». А ты ее называешь…
– «Пусть лучше мир прогнется под нас».
– Сразу – вопрос. А почему Макаревич и джаз? Почему не симфонический оркестр? Почему не оркестр народных инструментов? Почему не хор имени Пятницкого?
– Потому что джаз я с детских любил гораздо больше, чем хор имени Пятницкого. Так получилось. У меня папа очень любил джаз, и все время дома эта музыка звучала. И, когда он мог, он привозил какие-то пластинки. И покупал какие-то наши немногочисленные, которые редко, но все-таки выходили в советское время.
И не заиграл я джаз в молодые годы только потому, что появились «Битлы» на горизонте и вышибли у меня все мозги сразу. И я понял, что все, вот рок-н-ролл для меня заслонил все пространство. Джаз где-то существовал рядом, но у меня на него не хватало ни времени, ничего.
– То есть – это юность Макаревича?
– Нереализованная. И вот только где-то лет 16-17 назад я вдруг почувствовал, что у меня появляются песни, которые просят вот такого звучания. Параллельно с тем, что появляется для «Машины», «Машину» никто не отменял кстати. Мы с ней тоже сейчас записали несколько новых песен…
Ну, так вот – называется это все Yo5. Если вы захотите найти эту пластинку в сети и скачать бесплатно – пожалуйста. (Подробности – ниже.)
– А я подумал: наверное, Макаревич специально бесплатно все это раздает, потому что не уверен, что это будет востребовано.
– Нет, не поэтому. Кстати, на массе сайтов (только одних музыкальных – штук 15) тоже можно бесплатно скачать наш альбом.
А вот если у кого-то есть желание нас поблагодарить и помочь нам покрыть расходы на студию, которые мы понесли, – это можно сделать на «Планете». И я обещаю, что каждая лишняя копейка будет отдана в фонд «Созидание». (Адреса «Созидания» и «Планеты» – в конце нашей публикации) Если кто не знает, речь идет об адресной помощи детям с тяжелыми заболеваниями. Я с этим фондом уже давно работаю. Они делают благороднейшее дело. Им вообще надо помогать, независимо ни от чего.
– Андрей, я вот альбом послушал – композиции все больше знакомые…
– Вот смотри, здесь песни в основном те, которые написаны уже очень много лет назад. Какие-то – для «Машины», какие-то – для моих сольных альбомов. Их уже забыли, может быть.
Но вот прошли годы, мы вместе со страной пережили очень много всего. Масса была перемен – хороших и не очень. И вдруг я «раскапываю» песню и понимаю, что она сегодня настолько же живая, как и 20 лет назад. То есть – какие-то ощущения возвращаются.
Я подумал: как интересно. Я-то уже другой, стал старше, пою их совсем в другой тональности, не потому что мне трудно брать какие-то верхние ноты. В «Машине» я это продолжаю делать. Просто – другая интонация рассказа. Более спокойная. Может быть, не такая радостная. Но важно, что это не нафталин, это все равно про сегодняшний день. Меня это самого удивило.
– Получается, что если вот моего Героя, Иосифа Давыдовича Кобзона брать, – он все время поет в одной стилистике. Он исполняет патриотическую песню. Хотя тоже, бывает, с группой «Республика» расслабляется…
– Он поет и романсы, и песни на идиш.
– То есть – Кобзону до Макаревича далеко, потому что Макаревич…
– Почему? Во-первых, мы не соревнуемся в беге на короткие и длинные дистанции. Во-вторых, действительно, мы занимаемся совершенно разными жанрами. Правда, мы пересекались один раз, как ни смешно, в рок-опере Градского «Стадион». Пел и я, и пел Иосиф Давидович. Мы пели своих персонажей.
– Дуэтом?
– Нет, не вместе, в разных номерах музыкальных, но это на одном диске.
– Интересно. А еще не хотели бы спеть с Кобзоном?
– Да не возникало таких идей.
– Я с ним девять раз ездил в Донбасс. И Володя Веленгурин тоже, который нас сейчас с тоболй фотографирует. Был такой эпизод, когда мы тебе предлагали. Я предлагал поехать с нами. А ты сказал, то ли некогда было, то ли – дескать, пусть Иосиф Давыдович меня позовет.
– Во-первых, там не очень захотели, руководство (ДНР. – А.Г.), насколько мне известно.
– В Донбассе, в Донецке. Потому что ты был в Славянске.
– А я напрашиваться не люблю. И вообще – езжу туда, куда меня приглашают. А они не захотели. Но это их проблема.
С другой стороны, я бы очень хотел, чтобы там прекратилась смута окончательно, ушли оттуда люди, которые стреляют, управляемые неуправляемо. И тогда я их с удовольствием поздравлю с окончанием этой бестолковой, никому не нужной войны.
– Ты имеешь в виду защитников ДНР?
– Я имею в виду всех, кто там стреляет.
– То есть – ты имеешь в виду стрельбу и со стороны ВСУ?
– С любой стороны.
– Ты – как Евтушенко…
«Я ни за кем не гонюсь»
– Давайте для разрядки… песенку поставим. Она мне больше всего понравилась – «Я рисую тебя».
– Я тоже ее очень люблю.
– Она не длинная, она короткая, там мало джаза, много Макаревича.
– Там джаза достаточно.
– Там меньше, чем в других.
– Ты количество нот считаешь в каждой песне, что ли?
– Количество тактов, фермат… Вот был рок. Теперь рэп в моде. Или – баттл. Ты как?
– Никак. Совсем никак.
– Не боишься отстать?
– От чего? Я ни за кем не гонюсь.
– Это же язык молодежи. Тебе же надо…
– Ты помнишь, что сказал замечательный писатель Кундера?
– Нет.
– Он сказал: заигрывая с молодежью, ты заигрываешь со своими могильщиками.
– Вон какой ты хитрый, оказывается!
– Не надо прикидываться молодым. У каждого возраста есть свои достоинства, понимаешь? И я совершенно не переживаю по поводу собственного возраста и прекрасно себя в нем чувствую.
– Здоровье, кстати, как?
– Ничего. Бывало и похуже.
– Я всегда стучу по деревяшке. А вот такие периодически скандалы возникают вокруг Монеточки и Гречки? Их обсуждают.
– Время жизни так коротко. Зачем тратить его на обсуждение скандалов с той же Монеточкой?
– Поправить молодежь. Чего они наезжают там…
– Это их проблемы.
– Одна из известных певиц наезжает на Монеточку, на Гречку. Ты не хочешь заступиться?
– Мне это неинтересно. Нет. Потому что я просто не в курсе. Я вообще за этим не слежу. Если мне музыкант чем-то интересен, он интересен тем, что он делает. Не скандалами своими. Своей музыкой.
– Из молодых кого слушал? Например, Монеточку…
– Монеточку? Я не смог в нее врубиться. Потому что я послушал пару песен. Я не разобрал ни одного слова. Я, конечно, глуховат, но не настолько. Я не могу… Если человек пишет слова, но, значит, он рассчитывает на то, что их должны слышать, да? Но вот мои уши мне не позволили их услышать. Я устал напрягаться и выключил.
– А Гречку или других? Нет?
– Знаешь, человечество за время своего существования создало такое количество великолепной музыки, песен, что одной жизни точно не хватит, чтобы с этим хотя бы познакомиться. Я еще далеко не все освоил из того, что хотел освоить.
– А что ты еще хочешь?
– 50-х, 20-х 30-х годов, 40-х. Были эпохи гораздо более благосклонные к музыке, к мелодизму.
– Что ты хочешь, какой пласт освоить?
– Я с удовольствием слушаю 30-е годы. Ты себе не представляешь!
– А что именно? Какие мелодии? Каких музыкантов? Ты наших имеешь в виду?
– Да каких наших!
– Зарубежных?
– Конечно.
– А наших ты чего обижаешь?
– Почему? Я очень люблю Вертинского. Обижать некого. Потому что люди, которые выросли в концлагере, они вряд ли будут хорошо петь. Это естественно. Им надо пожить лет сто свободными. И тогда они запоют.
– А у нас концлагерь был? С какого по какое?
– С 17-го точно.
– И по какой?
– Потом были перерывы. Но, к сожалению, слишком короткие для того, чтобы что-то произошло с гражданами нашей страны. Не успевало произойти.
– Расшифруй. Ты как-то туманно…
– Да нет, почему? Все, что хотел, сказал.
– Понятно.
– Ну, Саш, все?
– Нет еще. А о чем ты сейчас вот мечтаешь? Что у тебя за душой?
– А то мне ехать надо…
– Вообще, такого не бывает, чтобы 50 лет музыкальная группа жила и – выжила! Вы же советская группа все равно.
– Корнями-то оттуда, конечно.
– И ты человек советский.
– Наверное. По происхождению, безусловно.
– Да мы все оттуда. Что бы ты хотел пожелать твоим фанатам или тем, кто в тебе разочаровался или разочаруется? Которые тебя ругают.
– Я бы хотел, чтобы все ваши читатели не теряли, а некоторые обрели способность мыслить самостоятельно, независимо от того, с какой степенью интенсивности и агрессии им пытаются вложить в голову не их мысли. Чтобы они не теряли способности к объективному анализу, потому что, как показывает история человечества, правда всегда оказывается где-то посередине. Это очень важно.
– Ты имеешь в виду «Комсомольскую правду»?
– «Комсомольская», – между прочим… И я хочу, чтобы люди были позитивнее, чтобы они были добрее, чтобы они перестали искать виноватых вокруг себя, а начинали с себя самих. Потому что это самый мудрый и самый простой способ понять, что происходит. А тогда, глядишь, и заживем лучше. Все.
* * *
– На Фейсбук мне от Светланы Волковой пришла вот такая просьба: «Передайте Андрею Вадимовичу, что у него очень красивая улыбка. Пусть дарит ее нам. Улыбайтесь, пишите музыку, пойте».
– Спасибо. Дарю. (Макаревич улыбается)
НЕ ПРОПУСТИТЕ!
Ближайший концерт Yo5 пройдет в пятницу, 27 июля, в 20:00 мск на площадке под открытым небом «Зеленый театр ВДНХ. Сцена на воде».
А В ЭТО ВРЕМЯ
"Yo5": «Созидание» собирает единомышленников…
«Yo5" – проект, в котором с лидером "Машины времени" играют именитые столичные музыканты – пианист Евгений Борец, контрабасист Сергей Хутас, барабанщик Давид Ткебучава и духовик Тимур Некрасов. Хотите послушать песни с нового альбома? Сделать это очень легко – вы прямо сейчас можете зайти на страницу проекта https://planeta.ru/campaigns/makarevichyo5
Еще раз напоминаем: все деньги, собранные после того, как запись пластинки окупится, будут направлены в благотворительный фонд "Созидание", который адресно помогает детям с тяжелыми заболеваниями. Андрей Макаревич помогает фонду уже несколько лет…
ДАТЫ
Вот, новый поворот: 65 + 50!
– Мне контрразведка донесла, что Макаревич с соратниками готовится уже к 50-летию «Машины времени».
– Конечно.
– Записывают песни.
– Да.
– В студии закрываются, на звонки не отвечают.
– Верно.
– С Кутиковым.
– Все правильно.
– Что, чем вы там занимаетесь? Что вы пишете?
– Мы записали три песни новых.
– А почему ты нам их не показал?
– А потому что…
– Ты сказал, я гитару не возьму.
– Во-первых, их надо показывать не под гитару, а так как их играет «Машина». Во-вторых, давайте не будем опережать события. 50-летие у нас наступает после декабря этого года.
– После твоего дня рождения?
– Да.
– Сначала 11 декабря этого года – 65 лет Макаревичу, потом 50-летие «Машины»?
– Да. Сейчас ищу, где можно 11-го собраться и выпить по-человечески.
Мы в 19-м году отмечаем, на самом деле, 50-летие. Мы эти песенки будем дарить человечеству по очереди, но начнем, думаю, с сентября.
– А чего так долго?
– А вот…
– Может, по блату нам…
– Тут Кутиков руководит. У меня, на самом деле, всегда жуткое нетерпение. Мы чего-то сделали, сразу…
– А мы не скажем Кутикову.
– Не, он узнает тут же! Сейчас все уехали в отпуск.
– Он следит за тобой?
– Сейчас плохое время. Вот в сентябре все вернутся и сядут слушать. Он так думает. Ладно. В конце концов, он занимался нашими пластинками всю жизнь. Он лучше знает.
По-моему, песенки симпатичные получились. Во всяком случае, они в лучших традициями «Машины». Такие…
– Слова твои?
– Мои.
– А музыка?
– Музыка в одной Сашкина, в двух моя.
– Можешь нам чуть-чуть напеть хотя бы?
– Нет.
– А продекламировать слова?
– Нет. Ждите. (Смеется) Ответа.
– Такой смех ехидный у Макаревича, оказывается.
(Макаревич продолжает смеяться…)
ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ
С кем Андрей идет по жизни, смеясь?
– Мне женщины подсказали несколько немужских вопросов.
– Хорошо.
– Вот. Про твою, Андрей, спутницу жизни.
– Хорошо.
– В этот момент они сказали, что Макаревич очень симпатичный мужик. И как вот – насчет спутницы? С кем ты идешь по жизни, смеясь?
– Если помнишь, в песне «По жизни, смеясь» идет девушка, а не мальчик.
– А ночью она плачет.
– А ночью плачет…
– Короче, – я предлагаю – в качестве отвлекающего маневра – послушать эту песню… А потом вернемся к разговору…
(Звучит песня «Она идет по жизни, смеясь»)
– Вернемся к вопросам наших женщин. С кем идет по жизни, смеясь, Андрей Вадимович? Дама сердца. С кем ты делишь кров? И, может, плохое настроение.
– Даму зовут Ева. Да. Это прекрасная немецкая овчарка. Ей три с половиной года. У нее, правда, есть друг немецкий овчар, которого зовут Сашка. Которого подарил Кутиков. Но их нежная дружба не мешает мне быть другом их обоих.
– Когда ты уходишь, кто гуляет?
– У меня есть человек в доме, который… Я живу за городом.
– Это мужчина или женщина?
– Они чередуются. Иногда бывает мужчина, иногда женщина. В основном мужчина.
– А дама сердца? Чего мне ответить нашим? Такой мужик!
– У меня есть прекрасная сестра.
– Это мы знаем.
– Наталья. Она делает массу интересных вещей. Преподает сальсу. Замечательный архитектор, была продюсером фильма «Сальса» на Первом канале недавно.
– У тебя все песни про любовь. И я не поверю, что ты просто так кого-то вспоминаешь – с юности. Ты же кому-то их посвящаешь. Ты кого-то сейчас любишь.
– Массу людей обоего пола. Просто какой-то отдельной взятой одной дамы у меня нет сейчас. И я совершенно не переживаю по этому поводу.
– Но, может, помочь?
– Нет, спасибо. Я не считаю, что это недостаток. Я считаю, что это достоинство.
– Серьезно?
– Да.
– Кто-то же должен помогать рубашки гладить?
– Рубашки стирать? Для этого есть специально обученные люди.
– Борщи варить.
– Борщи я прекрасно варю сам.
– Это мы знаем. Это мы помним. (Корреспондент «КП» намекает на телепрограмму «Смак», которую Макаревич вел несколько лет.)
– Ну, вот.
– Больше ты на эту тему ничего не скажешь?
– Нет. Все, что я сказал тебе, истинная правда.
– Какой хитрый! Тогда про сына Ивана расскажи. Ты все его фильмы видел, в том числе, когда он папу играет?
– Когда он папу играет? Это я видел. Мало того, это я Гарику и посоветовал. Гарик не мог найти ребят, похожих на молодую «Машину». Говорю, чего ты ищешь-то? Вон молодой Маргулис – одно лицо. И Ванька на меня очень похож. Правда, говорит. Посмотрел. Отлично. И сняли смешной эпизод.
Я не все вижу, потому что… Иногда он снимается в каких-то эпизодах. И сам забывает. В каком-то сериале там. Сериал прошел. Но вот последних два фильма, которые он делал с Гришей Константинопольским, я, конечно, видел. По-моему, это очень достойно. Я и Гришу люблю. Мы давно дружим. Это была «Пьяная фирма» – сериал. А сейчас он снял «Русского беса». И они получили на «Кинотавре» приз за лучшую режиссуру. Так что, думаю, осенью будет премьера. И Иван там очень достойно выглядит.