Состоявшаяся 15 июня «Прямая линия с Владимиром Путиным» до сих пор имеет последствия для ряда руководителей регионов. Так, лишь после прямого указания главы российского государства 22 июня, глава Московской области Андрей Воробьев решил закрыть свалку мусора в Балашихе на следующий день, 23 июня, в 6 утра. До этого вопрос был поднят в ходе «Прямой линии» жителями этого подмосковного муниципалитета, после чего все и закрутилось. Ведь раньше, хоть местная власть и говорила, что закроет полигон отходов «Кучино», когда-то в 2019 году, но факт остается фактом: лишь после вмешательства президента России решение этого вопроса было заметно ускорено и вообще претворено в жизнь.
О чем это говорит? Сам Владимир Путин отмечал, что большая часть работы региональных руководителей не видна, но это не значит, что ее нет совсем. С другой стороны, президент России, проводя 20 июня встречу с общественниками и говоря о митингах, заявил: «акции акциям рознь. Если акции направлены исключительно на самораскрутку, на саморекламу и в основе лежит спекуляция на проблемах — а проблем везде хватает, у нас, может быть, больше, а, может быть, даже уже где-то и каких-то проблем меньше, чем в другом месте — но если это явно спекуляция на этих проблемах для собственной раскрутки, то это, наверное, не самый лучший способ и не самый лучший вид политической активности. А если эта политическая активность направлена на реальную попытку улучшить ситуацию, на реальное вскрытие каких-то проблем, не нужно этого бояться, ведь страна большая, понимаете? Из этих кабинетов не все же видно, что происходит. И если на местах люди это видят и заявляют об этом, а чего стесняться? Мне кажется, этого не нужно бояться. Но все должно быть только в рамках закона, вот это самое главное. Не с целью провокации, а с целью добиться изменения к лучшему. Вот это, конечно, тонкая грань».
То есть Владимир Путин еще раз зафиксировал, что верховная власть в курсе имеющихся проблем в экономике, но ситуация не является ровной, чтобы везде в стране был равный объем каких-то нерешенных вопросов.
В связи с этим стоит напомнить такой показательный эпизод. В ходе «Прямой линии» было зачитано сообщение почтальона, в котором содержалось утверждение, что за май он получил 3600 рублей зарплаты. Президент России моментально отреагировал, заявив, что вообще-то в соответствии с действующим законодательством месячная зарплата человека не может быть меньше минимального размера оплаты труда (МРОТ, который равен сейчас 7500 рублям). Этот МРОТ — минимальная зарплата, разумеется, если работник осуществляет трудовые функции на полную ставку. В результате выяснилось, что 3600 рублей — это оплата, если человек работает не полный рабочий день, а средняя зарплата почтальонов составляет сейчас 14 тысяч рублей в месяц, что далеко от 3600 рублей, от которых в эфире закрутилась тема о «низких зарплатах» в стране и «как на них прожить».
У экономистов есть поговорка: денег либо нет, либо их мало, а третьего варианта не бывает. Желание людей сказать, что денег и доходов у них мало — естественно. Но пример с сообщением почтальона показал, что, если не учитывать нюансы, то по итогам «Прямой линии» может сложиться искаженное восприятие экономических реалий в стране. Ведь сказать, что в России «низкие зарплаты» достаточно легко: всегда можно с чем-то и кем-то сравнить и после этого выдвинуть такой тезис. Другой момент заключается в том, что и указанные зарплаты не всегда отражают реалии (как в случае с сообщением почтальона), да и сравнение идет почему-то часто лишь по принципу «а где-то у кого-то или в какой-то стране зарплаты выше».
Наконец, напрочь иногда забывается то, с какой точки стартовала экономика России, какой «идеальный шторм» обрушился на нее во второй половине 2014 года — первой половине 2016 года в виде санкционного наката и резкого падения цен на целую группу экспортных товаров России, и далеко не только на нефть и природный газ.
Делать вывод на основании «Прямой лини», что региональная власть везде не справляется со своими обязанностями — это неправильно, об этом говорил и Владимир Путин. Но это не означает, что в Кремле не видят проблемных ситуаций в том или ином регионе — такой мониторинг проводится в ежедневном режиме с использованием различных источников информации, в том числе закрытых. Реальный пульс социально-экономической жизни страны Кремль чувствует отлично.
Также было бы неверно сделать вывод, что в России сплошняком одни социально-экономические неурядицы. Да, на «Прямой линии» особо ярко запомнились выступления и вопросы граждан о проблемах. Более двух миллионов вопросов поступило операторам «Прямой линии» — они были услышаны в Кремле, а те проблемы, которые в них поднимались, часто говорили о том, что в ряде регионов руководители на местах недорабатывают, о чем говорил и пресс-секретарь главы российского государства Дмитрий Песков.
Конечно, формат «Прямой линии» предполагает именно разговор о проблемах — этому посвятил почти все время Владимир Путин в ходе почти четырехчасового разговора с народом, отвечая на 73 вопроса. При этом, как и во время Петербургского международного экономического форума, так и во время встречи со своим чешским коллегой в Пекине, а также в начале «Прямой линии» Владимир Путин говорил о том, что в стране наблюдается постепенный рост доходов, что экономика растет и опережающий рост инвестиций в основной капитал компаний свидетельствует о том, что рост будет наблюдаться и далее.
Очевидно, что реакция общества на то, что глава российского государства в ходе «Прямой линии» разбирал завалы в регионах (иногда, буквальные — как в подмосковной Балашихе) — положительная. При этом в Кремле всегда подчеркивали, что управление страной не строится по принципу ручного режима, как может кому-то показаться. «Прямая линия» показала, исходя из своего формата, что в стране есть проблемы в социально-экономической сфере, и они должны решаться.
С другой стороны, какую реакцию в обществе встречают слова Владимира Путина о позитиве в экономике — это большой вопрос. Вроде бы, почти все могут вспомнить, а молодежь — услышать от более старшего поколения, что творилось в социально-экономической жизни России в начале нулевых, 17 лет тому назад, когда Владимир Путин взял штурвал власти в свои руки. Но в реальности немало остается тех, кто со скепсисом воспринимает слова о том, что экономика вышла на подъем, а в стране наблюдается постепенный рост доходов у населения. В России почти нет никого, кто с ходу не мог бы назвать те или иные проблемные вопросы в жизни страны, но, к сожалению, часто за негативом начинает теряться позитив, а ведь забывать о положительных фактах не стоит.
В связи с этим приходит на ум следующее. В России бывший украинский премьер-министр Николай Азаров регулярно рассказывает о том, как на Украине происходит ухудшение экономической ситуации при новой власти в Киеве. Однако возникает вопрос: а почему произошло так, что заметное большинство населения на Украине было убеждено, что их уровень жизни при премьере Азарове и президенте Януковиче был «плохим»? Ведь именно эта убежденность дала ту молчаливую поддержку украинских граждан государственному перевороту на Украине в феврале 2014 года, когда тамошнее население решило отсидеться по домам и не защищать суверенитет своей страны перед наступавшим прозападным режимом, а заодно и благополучие своих семей, так как экономика Украины после тех событий покатилась под гору — впрочем, как везде происходит, когда Вашингтон начинает вторгаться во внутренние дела других государств.
Очевидно, что и до сих пор на Украине еще живы надежды на то, что проамериканский режим Порошенко, которому жмут руки политики от Вашингтона до Брюсселя, выведет Украину на мифическую дорогу не менее мифического европейского процветания (достаточно вспомнить уровень безработицы в странах Южной Европы). Вместо того, чтобы требовать от властей в Киеве восстановления экономической кооперации с Россией, заметное число населения на Украине, не одобряя в целом политику Петра Порошенко, все равно надеется, что безвиз и другие «блага» «европейского пути» в итоге приведут к лучшему результату. Слова даже лояльного нынешней власти на Украине Леонида Кучмы о том, что Европа держит экономику Украины на коленях, не слышны. В политическом смысле общество на Украине оглохло и видит в прошлом лишь негатив, а в будущем — мифический позитив на коленях. Хотелось бы, чтобы российское общество также не оглохло и не перестало замечать позитив в экономике нашей страны.
Владислав Гинько, эксперт РАНХиГС при Президенте РФ