Мать, похитившая детей из дома ребенка в Рузе, объяснила в эксклюзивном интервью "Комсомольской правде" свой поступок
В воскресенье, 3 июня, на пульт оперативной службы полиции поступило сообщение – двое маленьких детей похищены из дома сирот в Подмосковье. И не каким-нибудь киднеппером, а собственной матерью. Тут же было возбуждено уголовное дело, объявлен поиск малышей, а ориентировки разлетелись по Москве и области.
"Комсомольской правде" удалось выйти на связь с похитительницей. Она не сообщила нам ни место, где сейчас находится фактически на осадном положении, ни свой номер телефона. Все общение с ней проходило через правозащитиков.
Сироты при живой матери
Действительно, само сообщение полиции казалось несколько противоречивым – детский дом, сироты, мать. Все это друг с другом как-то не вяжется, согласитесь.
– Я не наркоманка и не пьяница, – сразу же начинает как бы оправдываться женщина. – Да, я воспитываю детей одна. У них есть отец, но он женатый человек и сразу дал мне понять, что я рожаю для себя. Да, у меня сейчас нет постоянного жилья и некоторые сложности с деньгами, но это же не повод отнимать у меня малышей? Я жить без них не могу и они без меня. И то что пишут сейчас про меня – неправда. Я никогда не оставляла сыновей одних.
Дело в том, что детей изъяли из семьи еще в начале марта.
– Мы жили в частном доме во Фрязино, который я снимала. Хозяин жилья позвонил мне накануне праздников (8 марта – прим. ред.) и попросил съехать ненадолго. Поступил заказа на аренду этого коттеджа на выходные по выгодной цене. Мне же он пообещал скидку….
В итоге на несколько дней женщина с малышами переехала в гостиницу. Но почему-то, собирая вещи, она забыла про самое главное – документы.
– При заселении администратор попросила показать свидетельства о рождении. Но у меня с собой их не было. Вот она и позвонила в органы опеки. Утром же к нам в номер постучали сотрудики. Детей забрали и отправили меня за документами. Вот и все, больше мальчиков мне так и не отдали, сказали – только после комиссии.
Видеться раз в неделю по расписанию
В доме малютки матери разрешили навещать своих маленьких детей только раз в неделю и не больше часа. За свиданиями зорко наблюдали сотрудники.
– Сразу несколько надзирателей было, иногда даже 8 их было. Потом детей перевели из Фрязино в Рузу. Вы представляете, сколько туда ехать? Мне разрешали навещать только по выходным. Дети плакали, когда я уходила. И я рыдала. И так три месяца. Можете такое представить?
На комиссию Алла должна была принести документы о работе, о долгосрочной аренде жилья. Также объяснить, с кем дети, пока она бегает по делам. И все с документами (договорами с няней).
– Ничего этого у меня не было. Я работаю дистанционно через интернет строительным агентом, соединяю бригады с объектами. То есть заработок у меня сдельный, доход нерегулярный. Снимаю квартиру посуточно. Но в ней нет детских кроваток, что не понравилось комиссии. Также им показалось, что мало вещей – но их целый шкаф. Еще они пересчитали всю еду в холодильнике и сказали, что этого мало. А зачем же мне забивать продуктами холодильник, если дети не со мной вот уже несколько месяцев? Они про меня в своих отчетах такое написали!
Одним словом, с точки зрения органов опеки Фрязино Алла оказалась не самой благонадежной матерью. Ими было подано заявление в суд об ограничении родительских прав. Первое заседание по плану должно было состояться 25 июня.
Готовилась ли Алла к суду? Скорее нет, чем да. Ни адвоката, ни выработанной линии защиты, ни даже долгосрочного договора аренды жилья к началу июня у нее не было.
– Как я должна разорваться? Это же сколько времени надо на всю бумажную волокиту? А еще работать же необходимо, деньги на жилье копить. Как мне одной все это успеть. Все говорят, я должна, я должна. А кто поможет мне?
Женщина металась от одних правозащитников к другим. Кое-как ей набрали по добрым людям 20 000 рублей, но это никак не спасало ситуацию. Как-то соорганизоваться самой, пожить не на дорогой посуточной квартире, а у родных или знакомых и подкопить денег, у Кенденьковой тоже почему-то не получалось.
– Вообще-то у меня есть родители, – говорит Алла. – У папы высокий военный чин. У них несколько квартир в Москве и дом на Рублевке. Но они и слышать про меня не хотят. Они не поняли моего поступка – я, поддавшись на уговоры бывшего мужа, продала квартиру в Крылатском. Мы хотели дом в Подмосковье, но ничего не вышло. Потом мы развелись, и родители вообще предпочли остаться в отношениях с ним, а не со мной. Друзей у меня тоже нет. Так что идти мне некуда. Сама как-то пытаюсь справляться. Вот, обратилась за помощью в Православный правозащитный центр и к члену общественной палаты Элине Жгутовой. Там мне обещали помочь…
Какой бы сумасшедшей ни казалась жизнь и поступки этой женщины, но одно она понимала точно – на суде ей ничего не светит. И поэтому она решилась на отчаянный шаг.
– Я приехала к ним в воскресенье. Мальчики оба с соплями, капризничают. При этом в жару закутаны в сто одежек. Я попросилась выйти с ними погулять, но мне не разрешили. Даже окно закрыть нельзя. Да эти воспитатели просто гробили моих детей! Я мать и не могу на это смотреть. Вот в это окно мы и вылезли. Мне помогал какой-то парень из этого же приюта. И все, больше никто. Пишут, что у выхода из Дома сирот меня какая-то машина ждала, но это неправда. Никто меня не ждал, и с детьми мы уехали на общественном транспорте.
Санкционированный побег
– Алла – законная мать этих детей. Она не лишена прав и даже в них не ограничена, – комментирует ситуацию член Общественной палаты РФ Элина Жгутова. – В данном случае, органы опеки и работники приюта были хорошо об этом осведомлены. То есть, она такая же мать своим детям, как и большинство читателей. На каком основании органы опеки и полиции объявили розыск – непонятно. Хотелось бы услышать юридически грамотный ответ начальника опеки соответствующего региона. Мы, например, в свою очередь, готовим иск о неправомерных действиях органов опеки и полиции, которые отобрали малышей у матери на основании того, что у нее нет собственного жилья. Напомним, что все это происходит в стране, где объявлен "приоритет родной семьи", "борьба с бедностью" и утверждается "святость материнства".
Отсутствие собственного жилья не может являться основанием для отбирания детей. Пока родители не лишены и не ограничены в правах, они являются законными представителями ребенка и имеют полное право на общение с ними и воспитание. У нас же достаточно часто в такой ситуации можно обнаружить детей в базе данных на усыновление. Эти детишки, конечно же, могут представлять интерес для потенциальных усыновителей – славянской внешности, без генетических отклонений и совсем маленькие. В своей правозащитной деятельности мы систематически сталкиваемся с подобными случаями, когда органы опеки распоряжаются детьми, удерживают их в учреждениях, не имея на это никаких законных оснований. Пора положить этому конец. Сейчас в Совете Федерации в рамках рабочей группы и экспертного совета готовятся изменения в законы, гарантирующие родителям неприкосновенность их законных прав. Надеюсь, что и эта история будет иметь справедливый итог, и наказание понесет не мать, а лица, превысившие свои должностные полномочия.
***
Остается надеяться, что в связи с резонансом отец малышей все же осознает, что без него им не справиться. Или родители Аллы Кенденковой захотят помочь родным внукам и выделить им пару комнат в своих загородных коттеджах. Детский дом для малышей, у которых есть и отец, и мать, и куча бабушек с дедушками – не выход.