Известие о смерти Владимира Войновича пришло ночью, когда тысячи людей выходили на улицу, чтобы смотреть на необычное природное явление – красную луну. "Сердечный приступ. Вот тебе, бабушка, и лунное затмение с полнолунием", – написал журналист Владимир Давыдов, первым опубликовавший в фейсбуке известие о смерти писателя.
Уход его символичен. Войнович скептически относился к астрологии (как и вообще ко всему), но именно звезды определили его жизнь, судьбу и смерть.
Мальчик из Таджикистана (Войнович родился в столице Таджикистана в семье журналистов), стартовал как ракета к «пыльным тропинкам далеких планет». Как рассказывал композитор Оскар Фельцман, однажды ему позвонили из важного ведомства и сказали: «Оскар, вообще-то это военная тайна, но послезавтра запустят первый искусственный спутник Земли. Нам бы хотелось, чтобы он полетел с песней». Естественно, первым вопросом Фельцмана было: «А где текст?». В важном ведомстве ответили, что недавно приняли на работу одного мальчика и этот мальчик текст напишет.
Через полчаса мальчик перезвонил и продиктовал слова.
Песня действительно полетела вместе со спутником. Это была знаменитая «На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы». «Мальчиком» оказался недавно переехавший в Москву 28-летний писатель Владимир Войнович.
Дальше больше. Именно Войновича, а не Глобу, считают в нашей стране главным предсказателем будущего. Это он вывел ставший знаменитым закон смены правителей в России: «лысый-волосатый-лысый- волосатый». А в романе «Москва 2042», напечатанном еще в 1986 году, напророчил потрясающие вещи. В частности, то, что к власти в нашей стране придет резидент советской разведки, работавший в Германии.
Вопрос «чувствуете ли вы себя пророком» звучал в каждом интервью. Он отвечал, что не пророк, но просто умеет анализировать».
Войнович не верил ни в черта, ни в дьявола, ни в то, что бог есть, ни в то, что бога нет. Однако верил в совесть. «Не знаю, откуда она берется. Может, совесть и есть глас божий».
Жизненный путь писателя определил один из первых его рассказов «Хочу быть честным», опубликованный в шестидесятых в «Новом мире». Главный герой рассказа – прораб Евгений Сидоренко – «широкоплечий человек с мужественным лицом и приветливым взглядом», умеющий на спор согнуть ломик на шее, страдает от халтурщиков-строителей, которые занимаются чем угодно, но только не работой. Перед Евгением встает выбор: сдать халтурный дом и получить должность главного инженера, либо… Конечно, герой Войновича выбирает «либо».
– Кому нужна твоя честность? – осуждают коллеги.
– Она нужна мне. По крайней мере я знаю, что живу, как хочу. не подлаживаюсь под кого-то, – отвечает герой, утвердившийся в мысли, что «любые блага не стоят того, чтобы уничтожить самого себя».
Таким Евгением Сидоренко и был (по крайней мере, старался быть) Войнович. Свою честность он реализовывал везде и повсюду, гордясь, что его фамилия говорящая и происходит от слова «воин». Он непрерывно воевал против действующего строя, против действующей власти, против несправедливого дела Даниэля и Синявского, против Евгения Евтушенко и Александра Солженицына (Войнович страстно не любил ни того, ни другого).
И, подобно Евгению Сидоренко, ставшим-таки главным инженером и даже удостоенного в газете заметки «Принципиальный», Войнович получал то, что хотел. Были у него и квартиры, и машины, и высокие правительственные награды, и любовь тех, на кого он катил бочку. В свое время карьера его началась благодаря тому, что Никита Хрущев процитировал его «Пыльные тропинки».
Воин оставался воином и воевал даже с нечестностью простых смертных, в этом амплуа явно выступая антиподом горьковскому Луке. Вспоминая о том, как появилась его знаменитая повесть «Жизнь и необыкновенные приключения Ивана Чонкина», Войнович описывал случай с продавщицей газводы. Продавщица жаловалась покупательнице 14-летнего сына-хулигана, с которым не может справиться. «Был бы отец, дал бы ремня», – резюмировала продавщица.
– А где его отец? – поинтересовалась покупательница.
– Погиб в начале войны.
Произведя нехитрые вычисления, (на дворе стоял 1958 год), Войнович понял, что продавщица сильно преувеличивает. «Я часто встречал в армии безмужних женщин, которые рассказывали сказки, про то, что до войны у них был муж. Почему-то всегда полковник, который погиб в начале войны, непременно генералом. Я стал думать, как это было на самом деле».
Так появился сначала рассказ «Вдова полковника», а из него – главная литературная удача писателя – роман-анекдот «Жизнь и необычайные приключения Ивана Чонкина», за который, как рассказывал писатель, его пытались отравить в КГБ, а потом он вынужден был покинуть страну.
Те, кому приходилось общаться с Войновичем, знают. Вопреки сложившемуся амплуа «баба яга в тылу врага», он был очень милым в общении человеком. Говорил хорошо и интересно, испытывая радость от воспоминания мельчайших подробностей прошлого: будь то детали одежды, сигареты «Кент» на столе партийного бонзы, либо устройство точки по продаже кваса. Не раз выступал на форумах молодых писателей в Липках и никогда не отказывал авторам в нескромных просьбах оценить их рукописи. Действительно читал, правда, оговариваясь, что если ему не понравятся первые пятнадцать страниц, он не будет продолжать.
А еще – он замечательно и остроумно шутил.
Ему принадлежат афоризмы:
«Кто в советском союзе жил, тот в цирке не смеется».
«Без свободы даже колбасы не бывает», «Нынешний строй – это капитализм с ностальгией по коммунизму».
До конца жизни он любил тонко потроллить. В каком-то своем сочинении, например, доказывал, что Сталин – не только сын Пржевальского, но даже его лошади. А когда был объявлен конкурс на создание гимна России, предложил свой вариант, первые строки которого звучали так: «Распался навеки Союз нерушимой, стоит на распутье распутная Русь. Но долго ли будет она неделимой, я этого вам предсказать не берусь». Набранными 23 голосами в поддержку своего сочинения страшно гордился.
Одной из последних работ Войновича стал роман «Малиновый пеликан», презентация которого проходила в стенах «Комсомольской правды». Роман породил новый афоризм от автора: «Всякому времени свой дилижанс. Нашему – неотложка».