Историк американских спецслужб: Трампу перекрывают все каналы для примирения с Россией

До встречи Путина и Трампа на саммите G20 в Гамбурге остаются считаные часы. Но главное препятствие, долгое время мешавшее любым контактам новой администрации Белого дома с Кремлём, по-прежнему в силе: за океаном продолжается массовая истерия вокруг «российского вмешательства» в недавние выборы президента США. Как продвигается скандальное расследование, грозящее Трампу импичментом, и почему ФБР до сих пор не предъявило реальных доказательств подобным обвинениям? Об этом «Комсомолке» рассказал автор исследований об истории американских спецслужб, кандидат исторических наук Ярослав Левин.

У 17 спецслужб страна без глазу

– За океаном так много разных разведок, мы уже запутались: кто за что отвечает?

– В США действительно очень сложная система спецслужб — всего таковых 17. Их координирует Управление директора национальной разведки, который является главой американского разведсообщества и входит в Совет по внутренней безопасности при президенте США.

– Последнее время на слуху именно ФБР и громкие заявления его экс-главы Джеймса Коми.

– ФБР сочетает две функции: федеральной правоохранительной службы и органа контрразведки. В этом качестве оно подчиняется, с одной стороны, директору национальной разведки, о котором мы говорили выше, а с другой стороны — генеральному прокурору США. После реформы 2004 года именно ФБР стало главным органом контрразведки. Поэтому логично, что ключевая роль в расследовании дела о «российском вмешательстве в американские выборы» (истинном или мнимом) отводится именно ФБР и Джеймсу Коми, занимавшему должность директора Бюро последние четыре года до своего увольнения в мае 2017-го.

– Получается, при любой попытке «зарубежного влияния» на внутриполитические процессы в Америке первым должно было забить тревогу именно ФБР.

– Совершенно верно. Однако после проигрыша кандидата от Демократической партии Хиллари Клинтон на президентской гонке-2016 (и, соответственно, победы республиканца Дональда Трампа) ФБР как раз промолчало. Первыми тогда о «российском вмешательстве» заговорили провалившие выборы «демократы»; им стали вторить ЦРУ и АНБ, которые по долгу службы вроде бы должны заниматься совсем другим — внешней разведкой за пределами Штатов. Напротив, Бюро расследований на первом этапе относилось к теории о «русских хакерах» весьма скептически.

– Более того, Коми за 11 дней до ноябрьских выборов объявил о новом расследовании старого дела (когда Хиллари в бытность главой госдепа допустила разглашение гостайны), чем «уронил» её рейтинг и обеспечил победу Трампа.

– Вряд ли Коми стремился помочь магнату — скорее всего, он играл за себя (ну и в какой-то мере за ФБР). Ведь первое следствие против Хиллари было остановлено в разгар избирательной кампании в июле 2016 года, когда её супруг Билл Клинтон переговорил с тогдашним генпрокурором США Лореттой Линч. Причём встретились они «совершенно случайно»: частный самолёт Клинтона оказался на одном поле с её частным самолётом, экс-президент поднялся на борт к генпрокурору, и пара полчаса общалась без свидетелей… После всего этого расследование против Хиллари превратилось для ФБР в вопрос о чести мундира: надо было доказать, что Бюро действует беспристрастно и стоит выше партийных интриг.

Но когда после победы Трампа демократы, а вслед за ними ЦРУ и АНБ (структуры довольно авторитетные) начали утверждать, будто «на выборы повлияли извне», то для ФБР, опять-таки, взяться за столь серьёзные обвинения стало делом чести.

За Трампом приглядывает старина Мюллер

– Примеры «зарубежного давления на выборы в США» уже были?

– Разумеется, в холодную войну СССР собирал информацию об электоральных гонках за океаном, в том числе из докладов резидентов. На каждого из кандидатов готовилось досье, чтобы понять, как строить с ним работу в случае победы. Однако «изучать» и «оказывать влияние» — это очень разные понятия. В целом отношение Москвы к американской политике ярко рисует фраза Никиты Хрущёва после ознакомления с докладом о ходе избирательной кампании в США в 1960 году: «Демократы, республиканцы — одного поля ягоды». Так что нынешняя ситуация — абсолютный нонсенс.

– Но если «внешнее вмешательство» всё же произошло, какими методами могут пользоваться американские спецслужбы для его расследования?

– Самыми широкими. Ссылаясь на «российскую угрозу», разведсообщество имеет право использовать любые инструменты — скажем, прослушку и чтение почты политиков и журналистов, заподозренных в «работе на Кремль». Или даже кибератаки на российские госструктуры, подозреваемые в причастности к «влиянию на Белый дом».

– Кульминацией «дела русских хакеров» стало выступление Джеймса Коми на слушаниях в Сенате. Что-либо существенное он сказал?

– Он чётко заявил о «российском влиянии на выборы в США» как о реальном факте. С одной стороны, это демонстрирует единство всего разведсообщества по этому вопросу — а, с другой, закладывает под ФБР и президента Трампа новую бомбу. Ведь Коми утверждает, что получил информацию о «российском вмешательстве» ещё в конце 2015 года. Отсюда вопрос: почему же поначалу Бюро всё отрицало? Почему включилось в расследование не сразу? Почему не пыталось предотвратить «вмешательство», если оно действительно имело место?

– Реальные улики этого «преступления» есть?

– Первые факты, хоть сколько-то подтверждающие теорию о «российском влиянии», были изложены только через два месяца после выборов — в докладе тогдашнего директора национальной разведки США Джеймса Клэппера. В качестве «доказательств» упоминалось, что российский политик Владимир Жириновский обещал «осушить шампанское при победе Дональда» (это он сделал, кстати, в интервью «КП». – Ред.). Или что телеканал RT (Russia Today) якобы занял «протрамповскую позицию». Очевидно, если бы силовики имели более весомые аргументы, их бы давно предъявили.

– Говорят, всё это потому, что спецслужбы, дескать, «против Трампа».

– Республиканец победил неожиданно, пообещал резкое сокращение штата и финансирования ряда госструктур (включая силовое крыло), в предвыборную гонку начал говорить о сближении с Москвой, тогда как «борьба с российской агрессией» долгие годы была удобным поводом для освоения новых бюджетов. Неудивительно, что многие чиновники и разведсообщество относятся к 45-му президенту, мягко говоря, неоднозначно.

– После отставки Коми дело о «руке Кремля» и «связях Трампа с Москвой» расследует специальный прокурор Роберт Мюллер. Чего можно ждать от него?

– Это предшественник Коми на посту директора ФБР и его хороший друг. Когда президент Джордж Буш-младший после терактов 11 сентября 2001 года попытался протолкнуть создание системы глобальной слежки с кодовым названием «Звёздный ветер» (Stellar Wind), Мюллер на пару с Коми добились отмены проекта (конечно, не только из благородства, но и потому, что «Звёздный ветер» выводил на первые роли АНБ вместо ФБР). Так что в США у него репутация человека объективного и стоящего вне политики. Вдобавок, этот 72-летний ветеран спецслужб — убеждённый республиканец и вряд ли решится подорвать позиции своей партии дальнейшим раздуванием истерии вокруг «русского следа». Однако недавно Мюллер заявил, что Трамп остаётся фигурантом расследования; в ответ президент выразил сомнения в беспристрастности спецпрокурора именно из-за его дружбы и сотрудничества с Джеймсом Коми… Но даже если нынешнее разбирательство завершится для магната благоприятно, его дальнейшее возможности для сближения с Москвой будут крайне ограничены.

Введите данные:

Forgot your details?