Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Политобозреватель «Комсомольской правды» Владимир Ворсобин решился на эксперимент. Бросить жирную Москву и рвануть… в какую-нибудь глушь, в Саратовскую область, на должность простого репортера районной газеты.
Он сменил фамилию, внешность… и материализовался в городке Балашов. Стажером «Балашовской правды».
ПОНЯТНО. ИЗ МОРДОВИИ
Неделя в «Балашовской правде». Два репортажа позади. Без единой (!) редакторской (!) правки (!).
Даже мой наставник – корреспондент районки Андрей – тексты одобрил.
– Местами ничего даже, – вежливо сказал он.
Андрей терпеливо учил меня журналистике. Как-то приняв пушкинскую позу, он прочел свое эталонное:
«И почти невесомый теннисный шарик, неистово вальсируя на грани судьбы и абсурда, вновь и вновь пронзает упругую прозрачность февральского воздуха».
– Ха! – закончил Андрей. – Скажи?! Грань судьбы и абсурда!
– На морозе, что ли, играли в пинг-понг? – глупо спросил я. – Если воздух февральский.
Андрей с бесконечной добротой посмотрел на меня.
– Понятно. Из Мордовии, – вздохнул он. – Ничего. Пока журналистику тебе трудно понять, но я научу.
ВСЕ МЫ НАРУШАЕМ
Так я дорос до похода в местную прокуратуру. Редактор представлял меня лично: дескать, вот, новый корреспондент Волошин.
В прокуратуре проверили паспорт Волошина на фамилию Ворсобин, не увидели ничего подозрительного, пожали руку. Велкам!
– Только это… – замялся редактор, которого я уже считал самым свободолюбивым начальником мира. – Иронию свою ты дозируй, ладно? Не любят у нас иронии…
– Угу, – вздыхаю, чувствуя ледяное дыхание цензуры.
И потекла моя районная жизнь. Рейды-рейды-рейды…
– Выключи диктофон, – уже по-свойски приказывает мне прокурор, беседуя с владельцем кинотеатра.
Покорно выключаю. А сам думаю: странно. После пожара в «Зимней вишне» мы ходим по местным кинотеатрам со спецами пожохраны. И я уже пишу в уме, как учат в местной районке: «После кемеровской трагедии в Балашове правоохранители принимают жесткие меры по обеспечению…»
Спецы стоят рядом, плотоядно шепчутся. Нарушений тьма. Котельная вон потрескивает под зрительным залом, сигнализация не работает. Директору, кроме модной прически, предъявить проверяющим нечего – ни документов, ни огнетушителей…
– Слушай, мы ж в прошлом году с проверкой были, ты чё? У тебя опять та же хрень?! – ворчит прокурор.
– У вас, прокуроров, нет нарушений, что ли? – с дружеской наглостью усмехается директор. Прокурор молча смотрит на наглеца. Директор не опускает глаза. Дескать, ладно тебе. Все мы что-то нарушаем.
И через пару дней с чувством, что ты не в самой глубине России, а где-нибудь в Махачкале, возвращаешься к кинотеатру. Закрыли? Нет, работает. И котельная тоже…
Да тут хоть «Зимняя вишня», хоть сто…
УЧАСТКОВЫЕ ТОЖЕ ЛЮДИ
Или вот, к примеру, живет в центре города самогонщик. Бывший полицейский. Его двор – что-то вроде «Ашана». Очереди страждущих поклонников мастера. Соседи орут, в прокуратуру жалуются. Но участковый пишет рапорт: информация не подтвердилась. И так шли года. Сменился участковый. Пришел ветеран-омоновец из горячих точек. Наконец-то бесстрашный человек. Клянется безобразия прекратить: мол, кто ж этого гада в городе не знает? Но через месяц покорно пишет: информация не подтвердилась.
Или такой случай. Иду я и вижу посреди Балашова памятник… 100-летию геноцида армян… Молодцы армяне, думаю. И даже некрасивая мысль – где Балашов, а где Армения – не возникла. Но это пока на меня не набросился Акоп: «Садись в машину, не бойся, поговорим!»
АКОП И АСФАЛЬТ
Прелюдия к знакомству с местными армянами случилась в «уазике», когда я врезался в какую-то железку.
– Ну и дороги! – тру лоб.
– Лучшие в стране, – изрекает водитель-казах.
– Что за чушь! – всматриваюсь в стекло. Дорога для Балашова привычная. То есть ездить можно. Но медленно.
– Спорим, не чушь? – ухмыляется водитель. – Набери в интернете «Саратовская область, лучшие дороги России».
Набираю. Действительно, губернатор Радаев получил награду за победу в проекте «Безопасные и качественные дороги» от министра транспорта России.
– Это как?! – чумею.
– А очень просто, – пожимает плечами казах. – У меня брата назначили маленьким клерком в мэрию соседнего городка. Знакомится он с делами, а там отчет о ремонте дороги у его дома. По бумагам деньги пришли, материалы закуплены, приемка, печати, подписи, миллионы рублей. Только он знает, что дороги нет (улыбается). И вся мэрия это знает. И бумаг таких много. А Москва по этим бумагам и награждает…
Это я к чему.
Не зря мой друг сантехник Витя еще в первый мой балашовский день предупреждал: «Армяне – великий народ!»
Он с большим уважением к ним рассказывал, что сколько денег городу ни выделяй, а дороги будут строить армяне. Мол, если бы в Балашове (да что там, в России) не было армянских дорожников, все бы рухнуло. Потому что за те деньги, что остаются после русских откатов, построить что-то путное могут лишь бережливые армяне. Их в Балашове знают все. Две бригады – на красной «девятке» и синей «Тойоте». Сеют асфальт.
– Я им говорю: друг, подсыпь сюда, пожалуйста, – говорит приятель. – Положи, гад, лишнюю лопату, имей совесть. Не-а, не положил. Они же последние в этой цепи – до них из государственного рубля копейки доходят, вот и экономят.
И руководит ими легендарная личность – Акоп. Который положил чуть не все балашовские дороги и – видит бог! – сделал это на совесть. Ну то есть как заплатили – так и положил.
И вот выхожу из дома, а передо мной его разбитая красная «девятка». И оттуда кричат:
– Стой! Я Акоп!
– Так это вы кладете асфальт? – радуюсь я встрече.
– А кто же?! Что сказала тебе эта сука? – заорал отец дорог русских. – И вообще ты кто такой? Надо разобраться!
Армяне вышли из машины…
– Какого черта я влез в эту историю? – успеваю подумать.
БАЛАШОВСКИЕ СЛУХИ
ИСТОРИЯ О КОЗЕ, КОТОРАЯ ГОРОД ОТ МИНИСТРА СПАСЛА
Однажды министр МВД Нургалиев решил проверить провинциальные райотделы. Причем по-настоящему. Начал с Урюпинска. Прилетел в воскресенье, отчего его даже не узнали. Учинив разнос и увольнения, министр полетел на вертолете дальше – в мирно спящее Поворино, которое также спалил гневом. Следующей была Романовка, а после нее катастрофа ждала ничего не подозревающий Балашов. Но в Романовке сотрудник охраны министра тайно, в гражданке, приехал выбирать площадку для вертолета. Ему приглянулся пустырь, где у бабки паслась коза. Бабка заметила незнакомца и поняла, что готовится кража животного. И побежала в администрацию с криком, что на пустыре террорист. Милиционеры изловили лазутчика и выбили правду. Балашов встретил Нургалиева с честью! Говорят, местные милиционеры потом долго и благодарно пили за бдительную бабку и ее козу.
Продолжение следует…