Для меня истории про заграничных трансгендеров и публичная исповедь 30-летнего мужчины, который переживает психологическую травму от испытанных «унижений» в военно-спортивном лагере для журналистов – явления одного порядка. Знаки близкого апокалипсиса.
Вкратце, история следующая.
Группу журналистов за казенный счет отправили в Севастополь на военно-спортивную игру «Бастион». Это что-то типа «Зарницы» для взрослых. Там у них был квест, где журналисты должны были изображать заложников, которых захватывали террористы. В ходе квеста им надевали на голову мешки, пугали стрельбой холостыми патронами и куда-то тащили.
Ничего особенного. Это примерно как мы мальчишками играли «в войнушку» и тебя захватывали в плен. Немного пинали под ребра и тащили в каземат, который был в зарослях шиповника. Там надо было сидеть, пока не приходила подмога.
Еще мы – дрались. Не сказать, что очень часто, но бывало. Без особой жестокости, но до крови и синяков.
Никакого впечатления это не производило ни на учителей, ни даже на родителей. Соответственно, и мы из этого драмы не делали.
А для 30-летнего московского журналиста Свята Павлова полученные ссадины и ушибы стали именно драмой. Настолько большой, что он жил со своими переживаниями полторы недели, но потом не вынес одиночества и изложил историю страшных 3 дней в лагере «Бастион» в фейсбуке.
Их поселили в казарме. По территории части разрешено было перемещаться только строем (они ограничивали личное пространство и личную свободу). А спустя два дня на героя публикации накричал сержант, и он хотел уехать, но его уговорили остаться.
Дочитав до этого места, я сам невольно хотел начать орать, как этот сержант. Потому что представил, с какой неведомой формой жизни столкнулся этот боец.
Дальше Святом Павловым было подробно изложено про пережитые им моральные и физические страдания.
Я, когда читал этот очень подробный текст, то чувствовал себя пришельцем из далекого прошлого, который совершенно не понимает современного мироустройства.
То, что должно было стать веселым приключением с элементами условного армейского быта, взрослый человек воспринимает как катастрофу. Он раскладывает ее поминутно, эпизод за эпизодом, разбирает свои мысли и чувства.
Я понял, что этот парень просто пережил там нечто такое, чего он даже не мог себе представить. В его детских компьютерных играх не было боли, усталости, настоящего, а не киношного страха. Готов поручиться, что этот человек никогда в жизни не дрался.
И вот о чем это говорит.
У миллионов людей, которым сегодня по 20-30 лет, жизненный опыт, который не оставляет им ни единого шанса на выживание в любой мало-мальски экстремальной ситуации. Они – мясо, корм для крабов.
Половозрелые молодые мужчины на серьезных щах рассуждают о важности эмпатии в отношениях, о толерантности, о том, что не нужно сдерживать свои эмоции (это про то, что мужчине не стыдно плакать), о чувстве самоуважения и поисках гармонии.
Весь этот психологический мусор, написанный истеричными разведенками и гомосексуалистами, словно попкорн заполняет голову любого «умного» подростка и потом остается с ним на долгие годы.
Это – пустая еда, в ней почти нет калорий и она ничего не весит. С этим мусором можно жить бесконечно долго. Пока не встретишься кем-то, кому ты мешаешь.
Этот «кем-то» может быть соседом-гопником, нервным кавказцем или участковым.
И вот тут толерантность и поиски гармонии вообще не помогают. Наоборот. У тебя уводят бабу, отжимают телефон и выставляют на деньги.
Можно, конечно, написать про это в фейсбуке, но лучше воспользоваться монтировкой или черенком от лопаты. Человека с монтировкой, когда он мешает, предпочитают обойти стороной.