Мать погибшего сирийского солдата: Я молилась, чтобы меня разбомбили вместе с террористами

Танк – лучший будильник, если ты живешь на окраинах Дамаска. Еще ни разу не подвел. Припаркованный на возвышенности недалеко от дома, где я живу, он каждый день в шесть утра дает несколько залпов в сторону небольших городков, которые контролируют террористы запрещенного в России ИГИЛ. Или повстанцы. Зачастую это одни и те же люди. Война смертельно рядом и в то же время далеко. Стоит только повернуться к ней спиной – и перед тобой такой мирный, по-восточному колоритный и все же светский Дамаск. Столица Сирии, страны, где идет полугражданская, идеологическая война. Где сошлись напряженно интересы не только сверхдержав – США и России, но и всех соседних государств: Турции, Ирана, Израиля.

И я вам сейчас расскажу, как выглядит изнутри жизнь в той Сирии, что еще осталась. Я сам сириец, хотя всю жизнь живу в России, но моя внешность и знание языка помогают мне раствориться среди местных…

КАК ОТКУПИТЬСЯ ОТ ВОЙНЫ?

Ясер Али – не типичный полицейский в Дамаске. В некотором роде – фанат своего дела. Учитывая уровень коррупции и безразличия в Сирии, его квартиру следовало бы превратить в музей, где он был бы единственным экспонатом.

«Наш утренний огурец», – похлопывая по плечу Ясера, говорит его друг Хамза – таксист из Алеппо, перебравшийся в Дамаск, после того как его район заняли боевики. Полицейского такая «похвала» явно смутила.

Прозвище «утренний огурец» он получил за особый подход к работе (Ясер – надзиратель в тюрьме) и внешний вид. На дежурство он заступает вопреки необходимости ежедневно в 6 утра и искренне старается сделать все возможное, чтобы заключенные сильно сожалели о содеянном. По словам Хамзы (он решил подбросить нас до тюрьмы), Ясер эффективный и креативный работник.

Что же касается внешнего вида – он редко снимает военную форму зеленого цвета. Сам Ясер говорит, что так положено по уставу. Но это, конечно же, отговорка. Реальная причина, по которой Ясер зимой и летом одним цветом, – у него просто нет другой одежды.

– Совсем тяжко стало жить: зарплату задерживают, приходится залезать в долги, – говорит Ясер. – И было бы что задерживать. Я получаю в месяц всего 40 долларов. В пересчете на лиры мои доходы по сравнению с довоенным периодом подросли, но и доллар подорожал в 10 раз. Больше половины уходит на аренду квартиры. Плюс газ и электричество. На еду денег остается совсем немного, на все остальное – не остается ничего. Если бы не моя большая и дружная семья, умер бы с голоду.

Нашу беседу прерывают военные – просят остановиться у блокпоста на проверку документов. Их на пути на работу к Ясеру – несчетное количество. И все равно, по словам полицейского, в жилые кварталы регулярно пробираются смертники.

– Потому что некоторые блокпосты подкуплены, – говорит Ясер. – И я понимаю, почему – попробуй прокорми семью на 40 долларов в месяц. Хотя надо быть полным кретином, чтобы так делать. Где гарантия, что эти террористы не подорвутся возле твоего дома?

И словно нас услышал бог войны – где-то вдали раздается взрыв, и улица погружается в нервную тишину.

– Похоже на теракт. Наверное, где-то в пригороде, – как ни в чем не бывало констатирует Ясер и показывает пальцем на развалины, мимо которых мы проезжаем. – Еще месяц назад тут кровь лилась рекой. Таких взрывов было по 10 штук в день. До сих пор в некоторых домах сидят боевики, выжидают. Не дождутся! Пока не умрет последний алавит (религиозное течение в исламе, приверженцы которого составляют большинство в сирийской армии и спецслужбах, президент страны Асад тоже алавит. – Авт.), борьба будет продолжаться.

– А что ты думаешь о сирийских мужчинах, которые не воюют? – спрашиваю я Ясера. Мне всегда казалось, что рискующие жизнью на поле боя должны как минимум презирать сидящих дома. Но вместо презрительной ухмылки я получил вполне внятный и взвешенный ответ:

– Против тех, кто не служит по уважительной причине, я ничего не имею. У нас можно официально откупиться – эти деньги идут в том числе и на мои нужды как полицейского. Единственный мальчик в семье тоже имеет право не служить, но он при этом работает и приносит пользу родине. В конце концов, если бы все служили, кто бы нас кормил? Кто бы учил наших детей? – говорит Ясер.

КОРОВА ЛУЧШЕ КОШКИ

Центр Дамаска, сводящие с ума запахи кофе и пряностей, обилие лавочек и заполненных людьми кафешек, толпы прохожих. И странная деталь – большое количество домашних животных. Кошачьи и собачьи морды выглядывают практически из каждого второго окна. Странно, учитывая финансовое положение людей, не способных порой прокормить своих детей, не то что четвероногого.

Оказалось, причина любви сирийцев к животным – тоже война. Ветеринар Хазем поясняет: «Люди больше не доверяют друг другу, предпочитают не впускать никого в свою жизнь, сужают круг общения до ближайших родственников. Женитьба для многих стала недосягаемой роскошью, а любить и заботиться о ком-то хочется. Лично я связываю моду на домашних животных именно с этим». После небольшой паузы Хазем добавляет: «Хотя лично я не очень одобряю эту тенденцию. В наших условиях большое количество кошек и собак – это не очень хорошо с точки зрения санитарии. И, по-моему, ухаживать за коровой куда умнее».

Кстати, корова в Сирии стоит миллион лир (около 2 тысяч долларов) – астрономическая по местным меркам сумма. Но люди покупают. Продают последнее и покупают корову. В семье одного моего родственника было 14 человек и одна корова, благодаря которой они выжили во время блокады города боевиками. А сегодня многие мужчины из этой семьи – герои войны.

ПОД ВЛАСТЬЮ ВАХХАБИТОВ

Врать не буду, в Сирии живут разные люди, и не все считают нынешнюю власть образцово-показательной. Но большинство устало от войны и хотят любой ценой прекратить этот ужас. Для этого надо сначала покончить с радикализмом, и поэтому многие предпочли на время забыть о политических и религиозных разногласиях. Есть и те, кто в силу необразованности вообще не думает о политике и воюет просто из-за страха потерять детей.

Таким был и Мохаммад – сын Раши, или, как она сама себя называет, Ум Мохаммад (с арабского мать Мохаммада). 6 часов (столько я добирался автобусом из Дамаска в Латакию) эта немолодая, но симпатичная женщина рассказывала мне о том, каким прекрасным человеком был ее сын, как похожа на него ее внучка и как им пришлось отдать ее в школу на год позже, потому что не было денег купить школьные принадлежности.

– Я знаю, против кого воюет наша армия, кто убил моего сына. Мы полгода жили под гнетом этих дикарей – ничего не видели, кроме насилия и голода. Они отбирали последнее, прикрываясь нами от пуль и бомб. После смерти моего сына я молилась, чтобы русские разнесли наш дом к чертям и похоронили меня и внучку вместе с десятком этих ваххабитов…

Почему не удается выбить террористов из пригородов столицы Сирии, что происходит в Латакии, где сосредоточены основные военные силы России – читайте в следующем репортаже нашего спецкора из Сирии.

Введите данные:

Forgot your details?