– Дмитрий Петрович, скажите, вы к президенту на Параде зачем прорывались?
– Ну, с праздником поздравить я его хотел. На трибуне, у Мавзолея мы с ним еще начали разговаривать.
– О чем?
– Он спросил – как твоя ветеранская служба? Я говорю, да у меня ветеранская организация там наша, так что все, что президент делает, мы обсуждаем. И всегда любуемся и оцениваем деятельность президента, когда он очень такими тонкими действиями принимает крупные решения. Как бы незаметно сделал, а это на самом деле вершит…
– Что он вам на это сказал?
– Ну, нам дальше не дали поговорить-то… Он говорит – с удовольствием буду следить за твоей деятельностью. И все.
– А Путин почему именно к вам подошел?
– На площадь мы когда пришли, там место было мне подписано, буквально в двух метрах от трибуны президента. Он меня сразу увидел, поздоровался.
– Он видел вас раньше?
– Ну, раньше мы тоже виделись. У меня фотографии на стене висят с ним. А тут он меня поздравляет, обнимает… А у меня побрякушек целая грудь…
– Ну какие же побрякушки. Это награды, товарищ генерал.
– Награды у меня – три ордена Красной Звезды, Орден Отечественной войны, Трудового Красного Знамени…
– Все по телевизору видели, как президент вас защитил, когда вас от него оттесняли – так было? Или…
– Правильно, правильно. Когда мы с трибуны сошли, между нами втиснулось человек 20 фотографов, охраны… Он увидел, как меня там чуть не затоптали… И меня, так сказать, спас. И я вместе с ним пошел к Могиле Неизвестного Солдата…
– А вас не смущало, что рядом с ним еще президент Сербии и премьер Израиля?
– Ну, ничего, они, по-моему, скромно держались, он особенно и не занимался ими.
– А о чем вы еще говорили? Вы же долго шли…
– Долго шел. Я ему говорю, прошел большую жизнь, Смоленск штурмовал, в Белоруссии меня тяжело ранили. Под Витебском и Оршей – там были страшные бои, мясорубка… Выздоровел и дальше, в Восточную Пруссию.
– А вы на банкете еще раз хотели к нему подойти?
– Я хотел, но смотрю, там толпятся около него, и я думаю – буду надоедать ему, поскромничал так… Но он так дружелюбно ко мне отнесся, мне просто очень, аж на душе прямо тепло и хорошо…
– Немножко выпили?
– Я, конечно, пью только слабенькое, мне ж 94-й год идет. Крепкое нельзя уже. Крепкое я на фронте пил… С президентом я бы мог выпить, но я просто чокался. Пригубил и все.
– А вы сейчас где живете?
– Есть такой дом… Много там живет ветеранов, когда поселились, было больше 30 человек. А сейчас осталось 8. Из них вот я ползаю и еще два генерала там ходят, вот.
– Ну, я б не сказал, что прям ползаете, вы сегодня по-боевому рядом с президентом шли.
– Ну, понимаешь, я преодолевая боль в ногах раненых, чтобы не подвести, не показаться президенту дохлым каким-то.
– Вас на улицах узнают уже?
– Ну, конечно… Поздравляют… мы вас видели. Звонят знакомые все…