Накануне 100-летия Великого Октября у граждан России замерили «температуру революционности». И ахнули. Мы привыкли считать, что наши люди живут по принципу «лишь бы не было войны». Но Институт социологии РАН провел свежее исследование политического и экономического самочувствия россиян и заключил: они стали меньше дорожить стабильностью и все больше хотят перемен.
Причем эти настроения усиливаются буквально на глазах (см. графику 1).
Эксперты Института социологии РАН считают, что всему виной – кризис. Жажда перемен растет из-за недовольства граждан падающими доходами:
✓ 50% опрошенных пожаловались, что именно экономические трудности повлияли на их негативный настрой.
✓ 47% сегодня экономят на одежде и обуви.
✓ 44% лишний раз не ездят отдыхать.
✓ 35% стали выбирать более дешевые продукты, чем прежде.
Чтобы пережить трудные времена, треть россиян, почти как в 90-е годы, уповают на дачные участки и огороды. А еще четверть – ищут разовые заработки помимо основной работы или трудятся по совместительству. Однако вот что удивительно: к кризису люди понемногу адаптируются. Сравним одинаковые опросы этого года и прошлого (см. графику 2). Но, несмотря на это, число желающих променять стабильность на перемены продолжает расти!
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
Доктор экономических наук Никита КРИЧЕВСКИЙ:
Люди хотят справедливости
Неужели нас поразил «вирус бунтарства»? И не кончится ли это «русским майданом»? Мы спросили политолога и экономиста Никиту Кричевского.
– Людям действительно захотелось перемен. Или врут социологи?
– Стабильность как была, так и осталась в цене. А те, кто выступает за перемены, хотят идти эволюционным путем, а не по дороге майдана. Я и сам выступаю за перемены, но стабильные. Да, людей все больше не устраивает продолжающаяся после тучных лет несправедливость в распределении богатств. Люди хотят равного для всех развития карьеры, получения знаний, медпомощи и победы над коррупцией. Отсюда у многих и возникает тоска по Сталину и СССР. По стабильности при условии равенства.
– Причина только в экономике?
– Человек видит проблемы у себя в кошельке, а не в абстрактной «экономике». Людей не устраивает, что единицы получают львиную долю богатств, а число бедных растет. Не понимают, почему кто-то крадет миллиарды, но наказания ему нет. А кто-то сядет в тюрьму за украденную курицу, потому что ему нечем детей накормить.
Потому и зреет запрос на перемены.
– А вам самим на чем-то экономить приходится?
– Да, экономлю, как и все. Когда покупаю одежду, смотрю на ценник, ищу, где подешевле. Та же история с едой. Но у меня зарплата выше средней. И я готов платить подоходный налог больше, чтобы менее состоятельные люди были от него вообще освобождены. Вот это – уже одна из возможных перемен.
– А может, у людей все не так плохо? Ведь когда совсем плохо, ни о чем, кроме выживания, не думаешь?
– Ну перестаньте. Это попытка всех пригвоздить: «Вы беситесь с жиру».
– Если экономика вверх пойдет, все успокоятся?
– Экономика сильно вверх не пойдет. Если и сдвинется, то на минимальные проценты. Люди это почти не заметят. И если власти не почувствуют желания перемен у людей, все кончится плохо. Пострадают те, кто ведет страну к состоянию закипающего котла. Это я о чиновниках. Нынешнего президента это не коснется, ему доверяют большинство людей.
ВОПРОС ДНЯ
Чего вам больше хочется: стабильности или перемен?
Владимир БУРМАТОВ, депутат Госдумы РФ:
– Стратегия стабильности предполагает отсутствие не перемен как таковых, а шараханий курса из стороны в сторону. Именно такую стабильность мы наблюдаем сейчас.
Татьяна МИНЕЕВА, исполнительный вице-президент «Деловой России»:
– Есть две китайские мудрости на этот счет: «Не дай вам бог жить в эпоху перемен» и «Человек, который почувствовал ветер перемен, должен строить не щит от ветра, а ветряную мельницу». Вся моя жизнь состоит из перемен – в этом моя стабильность. И я за любые перемены, но только к лучшему.
Роман ПЛЮТА, глава общественной организации «Православный союз»:
– Для старшего поколения «стабильность» – нечто положительное. Для молодежи – что-то застойное. Я за те перемены, которые приведут к стабильной работе и зарплате.
Николай БУРОВ, экс-директор «Исаакиевского собора»:
– Лет в 18 я бы хотел перемен. Но мне далеко за 60, поэтому я за стабильность. За свою жизнь я видел много перемен. И отношение к ним у меня теперь скептическое.
Олег СИРОТА, владелец фермерского хозяйства, бывший компьютерщик:
– Крестьяне исторически были самой стабильной и реакционной частью общества. Сельское хозяйство без стабильности не может развиваться. Перефразируя Столыпина: дайте нам 20 лет без отмены санкций и революции. И вы не узнаете Россию. Мы должны хотя бы примерно знать, что будет лет через 5.
Герман САДУЛАЕВ, писатель:
– Если мне не хватает денег сводить концы с концами, то я захочу перемен. А если я полностью доволен, выберу стабильность. Вопрос лукав. Я хочу стабильности: чтобы отец был здоров, дети росли, а войны не было. Чтобы дождик в Петербурге лил, но без ураганов. Ведь человек, будучи внутренне религиозным, не хочет прогневать Бога.
Елена СУСОЕВА, врач-хирург, кандидат медицинских наук:
– Смотря о каких переменах речь! В медицине – да, за перемены, за отмену многих принятых в последние годы решений – из-за чего возникли проблемы в поликлиниках, на «Скорой». В общественном значении – скорее за стабильность.