– Михаил Владимирович, депутаты рассмотрят закон о вступлении в силу 102-й конвенции Международной организации труда. По ней сумма пенсии, которую получает человек, уходя на заслуженный отдых, должна быть не менее 40% утраченного заработка. Как это может воплотиться в жизнь?
– Это будет такая минимальная пенсия. Чтобы пенсии были как-то привязаны к зарплатам. Потому что в нынешней пенсионной системе у сверхвысокооплачиваемых специалистов и у тех, кто работал на очень скромной зарплате, пенсии не особо отличаются. Там речь идет о ничтожных цифрах. У нас сейчас не пенсии, а пособия на бедность. Даже топ-менеджеры крупнейших корпораций не получают пенсию, которые обеспечат им безбедную старость. Они себе как-то по-другому ее обеспечивают: больших проблем у них в общем-то нет. И это при огромной легальной зарплате и налогах. Другой вопрос, мне не понятно, откуда на это возьмут деньги.
– Пенсионный возраст нужно повышать?
– Это давно созревшая мера. И здесь даже говорить не о чем. Давайте мы еще будем исходить из демографии 1830-го года, когда 40 лет считалось глубокой старостью. Это нормально. Но это из области борьбы за все хорошее против всего плохого. Есть срок, когда будет повышаться пенсионный возраст. Он довольно большой. Можно установить срок, когда мы легализуем эту конвенцию. Тут срок может быть еще больше. Я бы предпочел, чтобы у нас была работающая модель экономики. Тогда и пенсии смогут платить. Тот рост экономики, который существует сейчас – это не рост. Это все в рамках статистической погрешности идёт.