Мы смотрели на воду, мы говорили с ней. И она нам отвечала

На берегу Финского залива, в бывшем цехе завода «Севкабель», завтра откроется масштабная выставка-исследование WATERFRONT, посвященная вопросам освоения прибрежных территорий, отношениям человека и воды, городам, где присутствие воды ощутимо и определяет их облик. Проект, который соединил арт-идеи с проблемами современной урбанистики и экологии, предварит международный фестиваль «Недели Северных стран в Петербурге».

В программе – ряд познавательных дискуссий от урбанистов и архитекторов из России, Норвегии, Финляндии, Дании и Швеции, инсталляции, видео-арт, опыты со звуком в индустриальном антураже прибрежного пространства. Там, где побывало искусство, непременно должна начаться, если до этого ее не существовало, жизнь, нетронутые территории – наполниться новым смыслом и приобрести другую фактуру.

Корреспондент НЕВСКИХ НОВОСТЕЙ побеседовала с продюсером проекта Альбиной Мотор о решении инициировать выставку-исследование, важности диалога с городским пространством и наличия культуры взаимодействия с водой, а также о том, как государство может помочь городу стать уютнее, если чаще будет обращаться к vox populi – идеям активных сообществ и местных жителей.

О не стереотипном подходе к старым проблемам

Осенью мы совместно с Датским институтом культуры подавали заявку на грант, чтобы сделать проект в рамках программы Фестиваля северных стран. Там был определенный запрос: сделать что-нибудь культурное. Событие, связанное с экологией и, в то же время, с северными странами. В процессе продумывания того, что бы это могло быть, родилась вот такая идея – сделать выставку-исследование, именно художественную выставку, но, при этом, с исследовательским контекстом, поскольку я в большей степени исследователь, в большей степени за концепции, нежели просто за чистое, концептуальное искусство. И за связь искусства с жизнью, с человеком. С другой же стороны, у меня есть урбанистическое образование и мне интересно, какие процессы в городе происходят сейчас, как мы можем на них влиять.

Я не люблю лобовых, каких-то стереотипных решений. Они имеют право быть, и в большинстве случаев, в принципе, работают и необходимы. Но есть люди, которые занимаются стереотипными вещами, а есть люди, которые немножко по-другому подходят. Слово «экология» у меня самой вызывает скрежет в зубах, тут же весь этот раздельный сбор мусора. Я глубоко уважаю людей, которые занимаются продвижением этой темы, но она уже продвигается, все отлично, все хорошо. Я решила посмотреть на это с точки зрения более далекой перспективы, масштабировать это выше на город. Да, качество жизни горожанина, да, повседневность, да, какие-то явления, которые происходят в общественном пространстве, на улице и, при этом, общность с северными странами какую-то проследить. Петербург – самый крупный северный мегаполис, стоит на берегу Финского залива, Балтийского моря, куча каналов, то же самое Копенгаген, Хельсинки, Стокгольм и все остальное.

И чем мы восхищаемся, например, говоря о качестве жизни, когда ездим туда? Тут как-то все равно не избежать этого сравнения. Чем я восхищалась в Петербурге, когда не жила здесь, а приезжала сюда – так это как раз обилием каналов, воды, набережных. Когда я стала здесь именно жить, поняла, что это все существует, но всего лишь как туристическая инфраструктура, жителю города это доступно, в принципе, только с точки зрения «понаблюдать». Но именно спуститься к воде, как нам показывают на красивых картинках, сесть, выпить чашку кофе на набережной – этой культуры в Петербурге нет, как ни странно. Может быть, она была, я не знаю, когда-то, но мне бы очень хотелось, и, я уверена, большей части активных людей, любящих просто выехать, выйти из своей квартиры, потому что практически в любом районе Петербурга есть вода. Необязательно ехать в центр.

Я познакомилась с городскими активистами [Сообщество «Право на воду»,- Прим.ред.], с людьми, которые пытаются переосмыслить взаимоотношения человека с водой, покупают лодки, которые используют в качестве не туристических аттракционов, а для прогулок выходного дня с семьей, строят дома на дебаркадерах. Мне показалось, что это очень интересно, и что, поскольку, запрос уже такой появляется, мы можем своим проектом добавить голосов в повестку дня про развитие набережных, можем усилить и еще громче заявить. Уже на другую публику, в том числе. Так вот у нас родился проект, мы подали заявку, выиграли ее, и далее, после этого я пригласила куратора на выставочную часть – Дмитрия Пиликина, авторитетного и уважаемого искусствоведа, краеведа, коренного петербуржца. Где-то с марта мы с Димой уже работали над концепцией выставки.

Об отношениях человека с водой и о том, почему они стали непростыми

Город строился ради выхода к воде, как стратегически важная локация. Вообще люди же всегда селятся вблизи воды. И, что касается Петербурга, например, здесь изначально вся прибрежная часть была оккупирована какой-то промышленностью, портами. Доступа именно такого, прогулочного, к большой воде не было. Да, есть набережные в Венеции, Барселоне, которые исторически были прогулочными, но здесь это все было закрыто судостроительными заводами, верфями, какими-то складами, и это, в принципе, нормальная история. Но в ХХ веке все поменялось: у нас сворачиваются, сокращаются производства, благодаря технологиям, и не нужны уже такие огромные площади. Получается, что теоретически можно открыть людям вид, выход на воду. Если взять те же Хельсинки, то они на законодательном уровне делают так, чтобы элитные районы не оккупировали прибрежную часть, чтобы доступ к воде и видовые пространства были доступны всем. Есть, может быть, какая-то часть какого-то острова, которую они готовы отдать [под застройку], но основную часть города – не готовы. Я считаю, что это очень правильно, потому что у нас все-таки самые лучшие места оккупируются либо элитным жильем, либо какими-то заводами. Сейчас ситуация немножко может поменяться. Посмотрим.

Об ответственности и умении замечать, признавать и исправлять чужие ошибки (градостроительные и не только)

Мы вывозили часть участников [выставки] в study-trip Хельсинки-Копенгаген. Художники встречались с урбанистами, городские планировщики рассказывали нам о планах развития прибрежной части Хельсинки до 2030 года, в Копенгагене нам рассказывали, с какими сложностями они столкнулись и почему начали развивать прибрежную часть, экологи знакомили с экологическим воспитанием взрослых и детей.

Мне кажется, здесь важно запустить процесс и не бояться ошибаться, признавать свои ошибки. Вот, например, в Копенгагене нас всех поразило вот что. Во время презентации развития набережных в городе сотрудник мэрии, ей лет 38, рассказывала о проекте: «Вот это мы сделали сейчас, последние три года работали над этой частью, потому что двадцать лет назад мы совершили очень большую ошибку и дали построить большие офисные здания, которые перекрыли вид к воде». Я не могу представить себе русского чиновника, который скажет «мы». Он скажет «они». Готовность брать ответственность за ошибки – это очень ценно.

О художественном подходе и о том, чего не будет на выставке

Художники – такие люди, они меньше других боятся ошибаться, они в постоянном эксперименте находятся. Художники – это те же самые жители города, и они озабочены теми же самыми проблемами. Просто они говорят не обычным языком. Я хочу сразу предупредить, чтобы зрители не ждали [на выставке] ничего прямолинейного, в лоб, потому что это будет внутреннее ощущение художников, то, что для них это значит. Это может приобретать самые разные формы. Здесь нет ни одного уличного художника, здесь каждый – представитель так называемой волны современного искусства. Художники, которые работают как раз с объектами, с медиа-артом. Выставка будет организована в помещении – это во многом связано с погодой и другими разными нюансами. Некоторые объекты после смогут выйти на улицу, но здесь не про уличное искусство. Несмотря на то, что я являюсь куратором городских программ в Институте исследования стрит-арта, здесь как раз нужно понимать: нам интересно все, что происходит именно в городском пространстве. А в Петербурге – это в том числе и вода.

О том, каким может быть эго, и каким оно быть не должно

Если удается выслушать, попытаться поговорить и понять друг друга, получается, как правило, нечто очень хорошее. Никто, на самом деле, не хочет конфликтовать, например, с властью. Люди хотят, чтобы их услышали, услышали их очень часто разумные комментарии. Не по факту, а именно на начальном этапе разработки идей спросить людей: «А чего же вы хотите?».

Почему не использовать этот ресурс? Я не понимаю, почему. О себе же можно поставить галочку – мы сделали круто. У меня такое ощущение, что у наших чиновников раздутое эго. Мне кажется, что у городских активистов и у людей, которые хотят что-то менять в своей среде к лучшему, их эго, наше эго, заключается в том, что мы хотим, чтобы нашим детям и нам было уютно и хорошо жить в этом городе. Чье имя будет под этим подписано – вот честно, возьмите нашу идею, сделайте все классно и подпишите свое имя. Тут важно как раз прислушиваться.

Марина Алексеева, Павел Игнатьев и Андрей Рудьев – в числе двенадцати мастеров, чьи работы зритель будет созерцать на грядущей выставке. Художники поделились с НЕВСКИМИ НОВОСТЯМИ своими ожиданиями от проекта и рассказали о связи искусства и воды – такой, какой она предстала в их сознании.

Вас давно волнует проблема взаимодействия человека и водных пространств или касаетесь этой темы впервые? Какие болевые точки в этой области вы выделяете, и что больше всего вас беспокоит?

Марина Алексеева: Я обожаю купаться, и в этом для меня главное во взаимодействии человека и водного пространства. Конечно, вода бывает угрожающей, как бывает угрожающей любовь. Собственно, это и является темой моей работы.

Павел Игнатьев: Больше всего меня удивляет в воде то, что это жидкий минерал и при этом универсальный растворитель. Вода – это химическое вещество, но никакое другое вещество художники не изображают. С таким постоянством, с другой стороны, вода – это сила в физическом смысле, гидравлика изучает и использует её свойства. Вода как разрушительность и основа для получения энергии, вода как все возрастающая опасность (ураганы и циклоны) и чистая вода как все более ценимый ресурс. Все эти проблемы сочетаются во взаимоотношении с городом – житель нуждается в красоте видов на воду и в полезности воды из крана, в безопасности воды как стихии, и в воде как источнике энергии.

Андрей Рудьев: Да, волнуют, первый раз использовал аквариум в инсталляции в 1995 году, участвовал в фестивале «Гидролиз» в Красноярске, делал проект «Кино для рыб», экология – одна из постоянных тем в моей работе.

Почему решили в качестве территории для размещения арт-объектов выбрать бывший цех завода «Севкабель»?

Марина Алексеева: Меня пригласили к участию, да и пространство там прекрасное!

Павел Игнатьев: Выбор локации Севкабель – это выбор кураторов, и мне кажется, этот выбор с одной стороны правильный и одновременно безальтернативный – новое пространство, которое открывается ДЛЯ города и новое пространство, КОТОРОЕ открывает город.

Андрей Рудьев: Нас, художников, на «Севкабель» пригласили – выбор места определялся кураторами. Их выбор мне кажется удачным.

Каким образом арт-объекты, созданные вами, обращают внимание именно на поднятые проектом вопросы?

Марина Алексеева: По сути дела я хочу показать на выставке собственно ВОДУ как предмет, как стихию, как красоту и как опасность.

Павел Игнатьев: Мой объект называется «Талассократия» и посвящён переформатированию взаимоотношений власти и воды. Талассократиями называются государства, контролирующие свои территории через морские транзиты. Древние Талассократии, такие как Карфаген или султанат Оман, включали воду внутрь тела государства. Но «Государства без границ» погибали от врагов, приходивших «из-за моря». Вода была и вечным источником опасности, и вместе с тем, зыбкой основой благополучия. Скандинавия, Шведское или Датское Королевства, основанные викингами, были также талассократиями. Династии буквально извлекали деньги «из воды» – большая часть доходов обеспечивалась сбором за проходы кораблей через пролив во внутреннее Балтийское море.

Андрей Рудьев: Формой и содержанием.

Как думаете, ваш «месседж» будет понят? И кому конкретно он адресован?

Марина Алексеева: Я надеюсь, всё будет достаточно понятно. Всем.

Павел Игнатьев: Несмотря на то, что географические очертания Северной Европы не изменились, изменились взаимоотношения власти и воды как ресурса. Право на воду, на её чистоту и на свободу мореплавания, экология и регламентируемый отказ от суверенитетов на воду, создают новую модель Талассократии, возможно, более бюрократическую и чистоплотную, чем пиратско-синдбадские утопии прошлого, но где вода все равно пропитывает, просачивается и наполняет любые иерархические структуры.

Андрей Рудьев: Честно говоря, не имею никакого мнения на этот счет, надеюсь, что будет. Людям.

Знакомы ли вы с зарубежным опытом удачного освоения прибрежных территорий?

Марина Алексеева: Да, во время нашей поездки в Хельсинки и Копенгаген нам достаточно подробно об этом рассказывали, всё это очень интересно.

Павел Игнатьев: Как для петербуржца для меня важен опыт балтийских государств. Конечно, это и Копенгаген, Стокгольм, Хельсинки, сейчас архитекторы этих городов, признавая градостроительные ошибки прошлых десятилетий, пытаются изменить «водный фасад».

Вам известны ситуации, когда появление удачного проекта по благоустройству было спровоцировано актом искусства?

Марина Алексеева: Мне кажется, что большинство проектов благоустройства вырастает из разных искусств, я не вижу других путей.

Андрей Рудьев: Нет, не известны.

Павел Игнатьев: Во время поездки мы встречались с архитектором, который сначала опробовал принципы планирования при разработке фестиваля Burning Man, а сейчас планирует новый район Копенгагена. Возможно, это не прямое воздействие искусства, а «перенесение» из одного вида творчества в другое, но, тем не менее, кажется удивительным использование некоего анархистского опыта в чем-то прагматическом.

Чего вы ждете в результате, когда выставка закончится и придет время подводить итоги?

Марина Алексеева: Очень надеюсь, что моя работа, для меня первый эксперимент этого рода, своего рода исследование поведения воды, получится. Это даст возможность продолжать думать в этом направлении.

Павел Игнатьев: Я надеюсь, что энергия нашего творчества, эмоции и знания, полученные во время исследовательской поездки, передадутся зрителям, и нам будет проще понимать друг друга, а, следовательно, мы сможем действовать сообща, действовать ради обустройства нашего города.

Андрей Рудьев: Что эти итоги окажутся положительными.

Записала Анастасия Борисенко

Подписывайтесь на наш Telegram-канал.​

Введите данные:

Forgot your details?