– Не щупайте, меня даже в тюрьме не щупали! – голосил возле рамок металлодетекторов косматый мужик, с озверевшими медвежьими глазами. Полицейские лишь разводили руками: Без досмотра приказано не пускать!
– Ну ладно тебе, не ерепенься, пусть проверят. Тебя жалко чтоли? – взмолились организаторы митинга против репрессий на проспекте Сахарова, сбежавшиеся на возню у проходной.
– Ща получите! – здоровяк пошел на попятную. И тут же сдернул с себя майку, оголив пивное пузо. Потом он попытался стянуть с себя штаны, мол, хотели – получайте. Но здесь уже взмолились полицейские: Хватит, верим-верим, что ты чист!
Самодовольный крепыш победоносно ступил на проспект Сахарова и, сыпля налево и направо трехэтажным матерком, направился в сторону сцены.
В полдень народ лениво и нехотя стекался на акцию. Все утро Москву поливало, словно из душа-шарко. Так что дождь смыл добрую половину оппозиционеров, махнувших на митинг рукой и решивших: А ну его на холодрыге в выходной торчать, лучше дома посижу! А летний ветерок и правда щекотал ребра прямо через куртку.
Справа от металлоискателей выстроилась колонна девочек с фиолетовыми волосами. Что за чудо-юдо! Среди них стоял парень с… накрашенными красной помадой губами. Смотри ка, даже маникюр себе сделал. Может девчонка? Да нет, вот кадык туда-сюда бегает. А на его рюкзаке приколот значок, а-ля: Поборем гомофобию! Тьфу, Милонова на вас радужных нет! Митинг начинает походить на гей-парад…
– Против повышения пенсионного возраста! – этот лозунг сдернул меня с радужных небес на грешную землю. Вот стоит длинноволосый парнишка в потертой джинсовке. Ну прям Лев Троцкий в детстве. Зовут юнца Лёней.
– А какой сейчас пенсионный возраст? – спрашиваю.
– У мужчин – 65, а у женщин – не помню. Но я помню, что его хотят сделать выше, чем продолжительность жизни, – Лёня нервничал и запинался. Будто он отвечал учителю перед доской невыученный дома параграф.
– Лёня, мужчины у нас выходят на пенсию в 60, а женщины в 55.
– А, не знал, – виновато буркнул паренек и растворился в толпе.
В час дня со сцены во всю гремел Ляпис Трубецкой и его Воины света. Такую же музычку день и ночь крутили на киевском майдане, а толпа задорно кричала: Кто не скачет – тот москаль! Московские оппозиционеры драйвом народ не зарядили. На митинге собралось чуть более полутора тысяч человек. И ради нескольких сотен перекрыли целый проспект Сахарова. Хотя организаторы грозились, что выведут на улицу 10 тысяч активистов. Так почему же никто не пришел? Во-первых, холодное лето. Помните, как в той песне: Поздний вечер в Соренто нас погодой не балует. Во-вторых, непонятные цели митинга. Звали выйти против политических репрессий. Но где они? Есть ряд людей, которые коптятся в СИЗО. Но кто с ходу вспомнит их фамилии? Тем более митинги оппозиции идут один за другим: никого не притесняют, всем дают высказать свое фи.
На сцену выходили нафталиновые правозащитники. Их выступления больше походили на занудные лекции в университете. Митинг погружался в сонное царство и вместо аплодисментов провожал ораторов зевотой. А уже через пару часов все закончилось. Активисты сдавали организаторам флаги и таблички: оппозиционеры шли домой.