В этом году исполняется 50 лет со дня ограниченной премьеры легендарного фильма «Белое солнце пустыни». Для многих актеров популярная картина Владимира Мотыля стала трамплином для успешной карьеры в кинематографе. Сейчас сложно найти тех людей, которые не знают, кто такие Сухов, Абдулла, Петруха или Верещагин. Все они вошли в историю как точное отражение национального колорита. Что и говорить о разноплановых ролях жен Абдуллы. Одной из самых запоминающихся среди них стала Зарина, которую сыграла петербургский инженер Алла Лименес. Ее усы до сих пор стоят перед глазами у многих. Для самой же Аллы Иосифовны это была первая и последняя роль в кино. Сейчас ей 73 года. Чтобы выяснить, что стало с Лименес спустя 50 лет, и как роль в известном фильме поменяла ее жизнь, мы отправились к Алле Иосифовне домой.
«Я НЕ ХОТЕЛА БЫТЬ АКТРИСОЙ И СЕЙЧАС НЕ ХОЧУ»
Алла Иосифовна живет в спальном районе Петербурга в старой пятиэтажке. Многие соседи даже не в курсе, что рядом с ними за неприметной железной дверью живет настоящая знаменитость. Все знают ее как Аллу – скромного инженера. Да и сама Лименес предпочитает не кичиться своими съемками в известном фильме.
– Я разве известный человек? – недоуменно встречает нас Алла Лименес. – Я знаю, что в этом году фильму 50 лет. И для меня это очень приятное воспоминание. Но тогда ведь никто не мог подумать, что этот фильм станет таким известным.
Алла Иосифовна после съемок в фильме не заболела звездной болезнью. Она не дает интервью и не ходит на съемки передач. Сейчас Алла Иосифовна выглядит как обычная миловидная дама, в которой сложно узнать ту суровую Зарину.
В кино Лименес попала в кино случайно. Она зашла в ленинградский Дом моды, посмотреть вещи. Там ее заметил помощник режиссера, который и пригласил поучаствовать в съемках. Поначалу девушка отказывалась. Но перспектива слетать в другие республики все-таки взяла свое.
– Я не актриса и не собиралась ей стать, – поясняет Алла. – Это был один из эпизодов моей жизни, дальше я этим не занималась. У меня совершенно другая профессия. У меня ведь нет актерских способностей. Нужно было себя перестроить. Сложно было согласиться на все это.
– Фильм как-то изменил вашу жизнь?
– Нет. Но это было необычно. Я была в Туркмении, в которой мало кто может побывать, даже если захочет. Но условия там были спартанские. Мы жили в офицерском общежитии, в казарме. Это было глубоко в пустыни. Маленький городок. А потом съемки проходили в Дагестане. Там уже жили в гостинице.
– Какой был самый запоминающий эпизод на съемках?
– Очень много было снято материалов, на две серии. Там в основном гарем с закрытыми лицами. Это просто не вошло в картину. Но фильм получился очень хорошим, поэтому это было сделано правильно. Ничего там выдающегося не было. Например, не вошел эпизод – еще один сон Сухова, когда он бросает всех жен в воду во время шторма.
– Были разговоры о продолжении фильма?
– Продолжения не будет. Сейчас это уже немножко поздновато. Для меня было бы сложно. Но я знаю, обсуждалось, что когда-нибудь мы сделаем продолжение. Но не получилось. Это было, когда еще Владимир Яковлевич Мотыль был жив.
– А в других фильмах вам не предлагали потом сниматься?
– Нет. Да и я в другом фильме не хочу. Я не актриса и не стремилась ею быть. Я не жалею, что не продолжила карьеру. Я все-таки инженер. У меня нет данных актрисы. Да, мне многие фильмы нравятся, но я не претендую ни на что из этого. У меня просто есть любимые советские фильмы. Например, «Неоконченная пьеса для механического пианино» Никиты Михалкова.
«УСЫ МНЕ БЫЛИ НЕПРИЯТНЫ, НО Я НЕ МОГЛА ВОЗРАЖАТЬ»
– А на улице вас узнают?
– Нет, вы бы тоже не узнали. Мы же были с закрытыми лицами. И пару эпизодов, когда лица были видны.
– Вы играли в фильме жену Абдуллы. А в жизни у вас появился муж?
– Мужа нет. Не появился. Это уже личный вопрос. Мне это неприятно.
– Многие вас в фильме запомнили по усам. Вы как к этому образу отнеслись?
– Мне это не очень нравилось. Но сопротивляться было нельзя. У нас были крохотные роли, а не главные. Нечего было оспаривать. Я только сказала, что мне больше нравится без усов. Но это было сделано не случайно. Это ведь были специальные образы. На сегодняшний день ведь никто не знает, что из себя представляет фильм: былина это или комедия. Но там хотели внести долю юмора. Поэтому и были эти усы. Там все жены были не похожи друг на друга. А усы – это было смешно, наверное.
– Друзья потом шутили над вами?
– Нет, не шутили. У меня не было таких друзей, кого это могло затронуть.
– Вы знали, что режиссер вас еще озвучит мужским голосом?
– Нет, на съемках говорила я. Но режиссеру показалось, что это недостаточно смешно. Он озвучил меня позже. И я потом только в кино услышала этот голос. Неприятно было слышать, что из тебя идет такой голос. (смеется) А теперь я привыкла. Я вот иногда пересматриваю фильм. Вспоминаются моменты съемок.
– А сколько вы получили за съемки?
– Заплатили немного. Это меньше зарплаты обычного инженера. На этом уровне. У нас была просто зарплата и суточные.
– Вы с кем-то из актеров продолжаете общаться?
– Там была большая группы, с кем-то сложились приятельские отношения. С Татьяной Ткач, например. Они встречаются чаще: на съемках, на телевидении. Но я не соглашаюсь на участие. Эти передачи уже неинтересны. Повторяется все на протяжении 50 лет.