F20 — не марка машины, а медицинское обозначение шизофрении. Благодаря премии «Нацбест» об этом узнала читающая публика. «F20» – так называется роман лауреата премии Анны Козловой. С корреспондентом «КП» писательница поговорила о проблемах шизофреников нашей стране.
— Анна, заранее простите. Не могу не спросить. Героини вашего романа – девочки-шизофренички. Их мысли, чувства и страдания описаны с таким знанием дела, что у меня, да и у моих коллег возникло подозрение…
— Не шизофреничка ли я?
— Да!
— Нет!
— ОК, поняла. Тогда откуда все.
— С форума шизофреников… Я, как вы знаете, сценарист, по работе делала рисерч и случайно набрела. Начала читать – и в хорошем смысле охренела. Целый огромный мир открылся. О шизофрениках ведь никто ничего не знает, обществу как-то удобнее, чтобы они оставались там, где есть и побыстрее умирали. Их ловят, госпитализируют, превращают в овощи… И на работу не берут, несмотря на то, что при шизофрении бывают долгие ремиссии. Проклятие какое-то! Я читала о случаях, когда узнав, о шизофрении в семье, женщина разрывала отношения с формулировкой: не хочу чтобы это передалось моим детям.
— То есть, участники форума — как бы ваши соавторы?
— Да я вообще страшно благодарна армии безымянных людей, которые говорили вместе со мной. Без них я бы никогда не смогла так точно описать ощущения человека после приема тех или иных препаратов, про видения, трипы, психозы. Ну и к тому же, шизофреники прекрасно пишут. Обычные люди на обычных форумах быстро исчерпывают все интересное, остается ерунда и неловкость…
— Медики считают, что шизофреники не способны испытывать чувство любви. Нет ли здесь переклички вашего романа с фильмом Звягинцева «Нелюбовь», о котором сейчас все говорят. Получается, что и вы, и Звягинцев независимо друг от друга называли "нелюбовь" болезнью нашего времени.
— Я бы не хотела, чтобы меня сравнивали со Звягинцевым, мне кажется, мы говорим совершенно о разном. Моя книга не о нелюбви, а о поиске любви и сопоставлении возможностей любить и быть любимыми. С трудностями в поиске любви сталкиваются все, но у шизофреников это происходит ярче. Поэтому меня шизофрения стала метафорой этого поиска.
— Вас, в принципе, частенько бранят за то, что вы пишете «чернуху». Я слышала, что разные издательства не захотели издавать «F20» по причине мрачности…
— Мне, например, в Эксмо сказали, что не издадут книгу потому, что роман совершенно невозможно будет продать. Существует точка зрения, будто читатель не хочет вникать в ужасы жизни. Единственное, что ему нужно — это позитивный исход, и даже если дрянь есть — все равно читателю важно знать, что добро эту дрянь победит.
— А в итоге роман получил какую-то совершенно народную славу…
— И все удивлялись. Когда F20 опубликовали в «Дружбе народов», началось что-то невероятное. Во-первых, весь тираж журнала раскупили, как в советское время просто. Потом я стала получать кучу сообщений со всей страны. Были те, кто просил электронную версию выслать. Дело в том, что на сайте журнала был выложен кусочек, а роман целиком стоил где-то сто рублей, но у некоторых людей, например, из Приморья, этих ста рублей не было…
— Во время церемонии награждения премией «Нацбест» Артемий Троицкий назвал книгу «беспросветной чернухой». Мол, все плохо, героини больны, мать у них — пьет, отчим — тоже сумасшедший и все на фоне тотального безденежья и жизни в России. Но мне кажется, что Троицкий неправ. Книга-то, в общем не чернушная, а позитивная. Несмотря на адскую жизнь, ваши шизофренички сохранили и смысл жизни, и волю к ней и ответственность перед людьми, пусть даже эти люди — герои их видений. То есть — это не приговор обществу, как у Звягинцева, а исследование, доказывающее, что и на Марсе, грубо говоря, можно жить.
— Да я с вами согласна абсолютно. Конечно, я не очень понимаю настрой на позитивчик и всю эту песню про «добрую и хорошую литературу». Все книги, которые мне нравятся — имеют внутри у себя что-то такое не совсем хорошее и доброе. Другое дело, что когда я писала и редактировала — искала выход из безнадеги и, считаю, что нашла. Это книга о праве быть собой. Это книга не о тупике, а о выходе, который мои героини находят. У них есть силы признать, что они не такие, поэтому они могут жить не боясь и не стыдясь. И таких людей надо поддерживать.
Я вообще считаю, что люди должны знать о такой проблеме как шизофрения и нужно вытащить эту тему из крысиного подвала, куда ее загоняют нещадно. Не нужно бояться мрака, иначе он никогда не рассеется.
— Да вот еще против чернушности говорит то, что роман — просто очень смешной. Я местами ржала как гиена. Ваша героиня предлагает семидесятилетней старой деве переспать с мужчиной. В итоге бабушка заработала букет венерических заболеваний, но оказалась абсолютно счастлива.
— О, я получала огромное удовольствие, когда работала. Этот эпизод с бабушкой — тоже про право человека жить. Жить никогда не поздно, потому что нет никаких правил. Нет никакого закона, который бы тебе запрещал в семьдесят лет делать то или иное… Конечно, тебя осудит некое общественное мнение, но это то самое мнение, которое клеймит шизофрению и превратило слово «шизофреник» в ругательство.
— Удалось ли вам издать F20 или мы можем читать роман только в журнальном варианте?
— Несколько месяцев назад вышло нормальное переиздание романа. Но вообще — история с изданиями — тяжелая. Дело в том, что после публикации в журнале, книга вышла в "Риполе", в серии, которая отличается кошмарными такими обложками кислотных неприятных цветов. Но ужас в том, что издательство умудрилось напечатать черновой текст, который я присылала для ознакомления. Может быть, вы не увидели бы разницы, но проблема в том, что там были названы оригинальные названия всех нейролептиков. При самом худшем развитии событий за это предполагается уголовная статья. Мы с юристом пытаемся добиться, чтобы книга в таком виде не продавалась нигде. Но каждый раз обнаруживаю, как она всплывает в разных интернет-магазинах.
— Во время награждения многие говорили об экранизации как о деле решенном.
— Просто в связи с моей персоной (Анна Козлова — сценаририст, по ее сценариям снимала сериалы Валерия Гай-Германика — прим. ред.) все считают, что естественным образом должна быть экранизация. Но пока еще ничего не готово. Мне поступают предложения на эту тему, но пока я не очень вижу возможность сценария. В моей книге основное действие — это бездействие и голоса в головах героинь. А в кино так нельзя.
Совсем исключать появление фильма не могу. Если возникнет настроение — сделаю с радостью. Но это не будет экранизацией романа. Скорее, историей по мотивам F20.