«Повезло, что поврежден Репин, а не Серов»: эксперты рассказали, как будут латать картину «Иван Грозный и его сын Иван»

«Ивану Грозному» повезло — считают эксперты. «Выдержать удар» позволил особый холст, который в среде реставраторов носит неофициальное название «репинский». Для своих полотен художник выбирал крепкие и грубые холсты в совокупности с новыми технологиями это позволит залатать дыру без потерь.

— Самое главное, что на картине нет потерь красочного слоя, — говорит административный директор НИНЭ имени Третьякова Александр Попов. — Если бы осыпалась краска и реставраторам пришлось бы восстанавливать участок живописи, это считалось бы невосполнимой потерей.

Масштабы бедствия

Как все уже знают, вечером 25 мая уроженец Дагестана Игорь Подпорин бросил в картину стойку, охраняющую полотно от желающих подойти слишком близко. По словам очевидцев, куда больше, чем сама картине досталось раме, которую заказывал еще Репин.

— Рама выполнена из левкаса, по сути, это был крашеный золотом мел, рассохшийся со временем, — говорит директор НИНЭ Третьякова Александр Чвала. — Как рассказывали очевидцы, конструкция из хрупкого материала грохнулась и все разлетелось.

Разбившееся от удара стойки стекло (специалистам еще предстоит выяснить, почему антивандальное, согласно бумагам, покрытие таковым не оказалось) оставило на полотне три сквозные пробитости рваной структуры. (Эксперты удивляются: раны снова три, как и во время первого покушения случившегося сто пять лет назад, когда старообрядец Абрам Балашов кривым садовым ножом изрезал картину).

Однако на сей раз полотну «повезло» больше, чем во время первого покушения. Абрам Балашов специально резал по лицам Ивана Грозного и сына, серьезно повредив красочный слой. («Большое счастье, что уцелел знаменитый слезящийся глаз царевича», — писали газеты того времени). После выходки дагестанского вандала не пострадали не только слезящийся глаз, но и лицо с руками. Это важно, ведь именно эти части живописных полотен сложнее всего поддаются реставрации.

Как залатать дыры в картине?

Сто пять лет назад картину спасли так называемым «дублированием». Ее наклеили на новый холст, а затем Репин восстановил погубленные места.

Как будут реставрировать сейчас?

Случись подобное еще несколько лет назад, на холст поставили бы заплату с обратной стороны. Однако сейчас от заплат отказываются ведь рано или поздно следы от заплатки все равно появятся на лицевой стороне полотна. Картину вылечат технологией армирования. Отдаленно это похоже на процесс наращивания волос. Нити холста разберут по структуре плетения, «прирастят» друг к другу, возможно, добавят новых нитей для крепости.

— По сути, это будет шов, но особый шов, абсолютно без выпуклости, — говорит реставратор Московского музея Современного искусства Иван Новиков. — Новые тонкие и мягкие материалы не оставят деформации на холсте.

После армирования холст выровнят и сгладят. (Кстати, к новым технологиям в процессе реставрации всегда подмешиваются старые бабушкины способы. Кто был когда-нибудь в реставрационных мастерских, тот видел старинные чугунные утюги. Как это ни парадоксально, но даже сами мастера называют теплый чугунный утюг своим главным инструментом).

По словам мастера, сложностей у реставраторов не должно возникнуть. Особенно — если учитывать характер самого холста: для своих работ Репин брал толстые и плотные холсты с грубыми нитями, в то время как большинство его коллег работало с тонкими холстами. Их легче грунтовать, на красочном слое почти не проявляются узелки и нитки… На тонких холстах писали Маковский и Айвазовский, Серов. Однако случись несчастье, например, с "Девочкой с персиками" — и за положительный исход дела нельзя было бы ручаться. Незаметная заделка прорывов возможна лишь на грубых, "репинских" холстах.

Также специалисты отмечают, что характер повреждений не требует вмешательства автора, даже если бы он был жив. Во-первых, красочный слой сохранен. Во-вторых…

— Строго говоря, преувеличением было бы считать, что Репин реставрировал полотно после первого покушения, — говорит Александр Чвала. — В воспоминаниях Грабаря, который был попечителем и хранителем Третьяковской галереи, есть эпизод, как он пригласил Репина, чтобы тот поправил полотно. Репин был уже очень стар. Он стал записывать повреждения лилово-фиолетовой жижей, вообще не подходящей ни к чему. Когда он ушел, Грабарь счистил и записал все сам. Результат Репину понравился, он сказал, ой, как все хорошо легло.

Введите данные:

Forgot your details?