Жители Петербурга – это дворники и сторожи, цари и революционеры, писатели и скоморохи. Выделить из них пять людей, которые повлияли на жизнь или мировоззрение человека, очень сложно. Но столичный рэпер РИЧ смог это сделать. Первым он выбрал Фёдора Достоевского. Затем Гайто Газданова, Виктора Цоя, Александра Блока и Андрея Краско. Может ли книга поменять чью-то жизнь, сколько можно перечитывать «Мастера и Маргариту» и кто стал для РИЧа полубогом – в материале НЕВСКИХ НОВОСТЕЙ.
ГАЙТО ГАЗДАНОВ
Однажды я ехал со своей будущей женой в поезде, и она сказала: «Почитай, пожалуйста, книгу «Ночные дороги» Гайто Газданова, тебе очень понравится». Я прочитал её за полночи. Затем на следующий день прочитал второй роман «Вечер у Клэр» и обалдел. Тогда я удивился, почему об этом писателе так мало знают.
Так у нас с женой появилась общая маленькая любовь. Потом у меня завязалась дружба с Захаром Прилепиным, который, как оказалось, тоже его обожает. Так мы создали нашу маленькую секту «фанатов Гайто Газданова».
Спустя некоторое время Захар подарил моей жене на день рождения собрание сочинений Гайто Газданова в пяти томах. Ирина прочитала их от корки до корки, несмотря на то, что многие произведения уже читала, и когда заканчивала последний пятый том, заплакала.
Я знаю, что в Питере он прожил не долго, но он там родился, поэтому может считаться петербуржцем.
Газданов один из моих любимых писателей отчасти ещё и потому, что он смотрит на мир с абсолютно близкого и понятного мне ракурса. Писатель с безумной биографией, который большую часть жизни работал ночным таксистом, а днём писал гениальные книги.
Люди, которые ищут и понимают настоящую, животрепещущую литературу, рано или поздно должны открыть для себя Гайто Газданова. Что делать с остальными, я не знаю. Если всем выключить телевизор и отдохнуть от социальных сетей, можно открыть для себя удивительный мир. Сколько можно перечитывать «Мастера и Маргариту», в конце то концов?
ФЁДОР ДОСТОЕВСКИЙ
Достоевский – гений. Тут ничего не попишешь.
Я прочитал «Преступление и наказание» и понял, что пропал. Мне было лет 15. Потом я начал читать у него всё: «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы»… За год до армии я прочитал «Записки из мёртвого дома». Всякий раз, когда я попадал в сложные ситуации во время службы, вспоминал эту книгу. Стоишь такой в наряде третий день, крыша уже едет, и воспроизводишь в голове отдельные абзацы… Становилось легче.
Как-то раз в госпитале я нашел потрепанную книгу «Преступление и наказание» и перечитал её. Как же я кайфанул тогда. Идёшь такой на завтрак, обходишь всю очередь, потому что повар твой друг, затем идёшь в туалет покурить, больные сослуживцы строят планы на день: у кого карты, нарды, у кого замуты по алкоголю и прочее, а тебе ничего не надо, потому что ещё страниц сто недочитанных лежат под подушкой в палате.
Когда появилась социальная сеть «ВКонтакте», я добавился в группу «Почитатели творчества Достоевского». Там был альбом, куда участники группы выкладывали свои фотографии. Моя сестра, когда мне было лет 16, сфотографировала меня, когда я сидел и читал Достоевского. Я выложил эту фотографию, и через день какая-то девушка прокомментировала её: «Вы мне нравитесь». Я увидел этот комментарий, посмотрел, во сколько он был написан, и ответил «с 15:40 вы мне нравитесь тоже». Решил пошутить. Затем мы начали переписываться. Вскоре она приехала ко мне за 1 000 км в гости, не сказав отцу. И это моя жена. До свадьбы вживую мы виделись недели две.
Может ли книга поменять чью-то жизнь? Может.
ВИКТОР ЦОЙ
Недалеко от моего дома в маленьком городке стояло пятиэтажное здание, и внизу под окнами чуть ли не на весь дом была строчка «Я объявляю свой дом безъядерной зоной». Я всегда ходил выносить мусор мимо этого дома и думал: «Что это за бред?» Шли годы, эта строчка мне уже начала нравиться своей оригинальностью. Я пропустил период, когда все ходили с футболками Цоя. А потом как-то раз взял у своего дяди mp3 группы «Кино», прослушал от начала до конца, и меня дико вшторило всё, что там пелось и как это пелось. Наконец, я понял, что значила та надпись на доме. Потом даже трек про это написал.
Может быть, будет звучать глупо, но Цой – это Есенин в роке. Он апеллирует к простым и вечным вещам. Делает просто, но так, как никто больше не может. Говорит простыми словами, казалось бы, очевидные вещи, но если ты сам попытаешься собрать эти простые слова в текст, то у тебя никогда ничего не получится потому, что нужно быть гением.
Мама мне рассказывала, как была на концерте Цоя. Я даже представить себе это не могу. Для меня он полубог. А мама говорит: «Ну, нормально, звук только плохой был, а Цой че-то там дрыгался, как ребёнок». Офигеть.
АЛЕКСАНДР БЛОК
Мне кажется, можно брать любую фотографию Блока и делать по ней памятник.
«Весенний день сменяла тьма,
Хладело сердце над могилой.
Я медленно сходил с ума,
Я думал холодно о милой».
Сколько тоски! Я читаю современных поэтов, и они все повально сходят с ума, они все на грани, у них у всех истерика. Но я не верю никому из них. А Блоку верю.
Я в Блока окончательно влюбился, когда прочитал стихотворение:
«Люблю высокие соборы,
Душой смиряясь, посещать,
Входить на сумрачные хоры,
В толпе поющих исчезать.
Боюсь души моей двуликой
И осторожно хороню
Свой образ дьявольский и дикий
В сию священную броню.
В своей молитве суеверной
Ищу защиты у Христа,
Но из-под маски лицемерной
Смеются лживые уста.
И тихо, с измененным ликом,
В мерцаньи мертвенном свечей,
Бужу я память о Двуликом
В сердцах молящихся людей.
Вот – содрогнулись, смолкли хоры,
В смятеньи бросились бежать…
Люблю высокие соборы,
Душой смиряясь, посещать».
А «Скифы»?
«Мильоны – вас. Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы,
С раскосыми и жадными очами!»
Недавно попалась на глаза фотография Блока 1918 года, где он в мундире сидит среди офицеров. Взгляд у него такой, что не веришь, что он такой же человек, как и ты, как будто планетой ошибся.
Я вычитал, что когда девушки лёгкого поведения на Невском искали своих «жертв», и молодой человек подходил к куртизанке, та говорила: «Я та самая Незнакомка». Такая у него была популярность. Кто сейчас может сделать так, чтобы проститутки проходили и чьими-то стихами завлекали клиентов?
АНДРЕЙ КРАСКО
В моём списке уже есть мастодонты. И я подумал, что пятый человек должен быть попроще, из народа.
Я рос в провинциальной среде, и все пацаны очень любили Андрея Краско. Я не был исключением. Какой-то он свой, что ли.
Вроде и в гениальных фильмах особо не играл, но свои роли все вывозил. Даже если он появлялся на две минуты в фильме, это запоминалось.
Помню, как я со своим дедом-подводником смотрел фильм «72 метра». У деда претензий к фильму не было, хотя, казалось, какой из Краско капитан первого ранга, сам он в жизни работал то таксистом, то монтажником, то в театре, а тут смотришь на него и веришь, что он знает, как это – погибнуть на такой глубине.
Когда умирают такие актёры, всегда воспринимаешь это как личную трагедию, потому что есть ощущение, что вы жили с ним на одном районе, просто не пересекались.
ИТОГ
Все эти ребята знатно скрасили мою жизнь. С ними я провел одни из лучших своих часов. Их всех уже нет с нами, но мы постоянно о них говорим, читаем, слушаем. Значит, они живы.
Кто-то помог мне разобраться в себе. Кто-то помог мне найти свою любимую женщину. Кто-то рассказал, как эта женщина устроена, и что мне надо знать, чтобы не сойти с ума.
Привет Питеру!
Беседовала: Надежда Дроздова