Часть 1. Часть 2.
В предыдущих частях вы прочитали: какие трудности ждут россиянина, пересекающего границу с Украиной, как Харьков сопротивляется декоммунизации, много ли украинцев уехало на заработки в другие страны
ГОРОД БУДУЩЕГО, ПОТЕРЯВШИЙСЯ В ПРОШЛОМ
Въезжаем в легендарный район ХТЗ (Харьковский Тракторный Завод). В советские времена эта часть города строилась, как прообраз всех будущих соцгородов – идеальное место для жизни рабочего класса, где даже приготовление еды планировалось делать централизованно. В этом районе мне предстоит переночевать. Крадемся по дворам, пытаясь сохранить подвеску машины в целости. Сверху, с торцов панельных девятиэтажек, смотрят гигантские птицы – синица, сова, дятел, снегирь – на фоне райских кущ. Яркость оперения птиц и фантастических цветов в том рисованном мире и убогость и серость окружающей действительности заставиляет меня задуматься: а не сон ли это? Кажется, что Харьков застрял в лихом безвременье, где на полпути к реальной жизни засели и забуксовали сотни тысяч людей, потерявшие смысл своего существования и просто коротающие свой век где-то на краю вселенной.
– Скажи, граффити красивые, художники местные не так давно доделали, хоть какая-то радость в ХТЗ, – замечает подруга. – В 90-е это был район, где жили бывшие зэки. Сюда все боялись заходить, постоянно какие-то разборки, убийства.
– А сейчас? – уточняю на всякий случай.
– Зэков нет, но таксисты по-прежнему отказываются ездить.
– Ну раз зэков нет, то и беспокоиться не о чем, – нервно усмехаюсь я.
ОПАСНЫЙ ПОПУТЧИК ДО КИЕВА
Полтора дня в Харькове становятся для меня 36 часами постоянного напряжения. Я стараюсь не отходить от подруги, чувствуя в ней необходимость, как в спасательном круге посреди моря. Ее крохотная машина, колесо которое нам в итоге помогли поменять двое деревенских парней-таксистов, говорящих исключительно на украинском, кажется мне островком безопасности. Уже на вокзале, стоя у скоростного поезда в Киев (прямо, как наши «Сапсаны»), спрашиваю Дашу:
– Почему та компания ребят, которых я приняла за уголовников, прошли мимо и не помогли нам? Даже ни одна машина не остановилась!
– Боятся. Стоят девчонки возле машины, бегают-суетятся, мужик останавливается, выходит из авто, чтобы помочь, а ему в этот момент – раз! и по голове. И все, ищи потом в лесу.
– Выходит, все всего боятся: ты боишься отпускать ребенка одного в школу, потому что преступность, твои соседи боятся оставаться в Харькове без работы, поэтому уезжают в Польшу. Таксисты боятся ехать в твой район, потому что там их могут ограбить и даже убить. Девушки стараются не пить в клубах с незнакомцами, потому что им могут подлить что-то в стакан, и их больше никто не увидит. Как вы так живете?
– Привыкли, – пожимает плечами Даша и резко замолкает. Она рассматривает моего соседа (мы уже зашли в вагон) и тихо говорит:
– Что-то он мне не нравится.
Я смотрю на попутчика, пытаясь найти в нем что-то опасное, но ничего не выходит – мужик, как мужик, тощий, грубая обветренная кожа, впалые щеки, видимо курит много и давно, бесформенная одежда, черная шапка натянута до бровей. Но чем больше я смотрю на него, тем больше он мне кажется подозрительным.
– АТОшник, – делает вывод подруга. – Видишь, у него не паспорт, а свидетельство. Им вместо военного билета выдают, когда увольняются.
– Ну наконец-то, – выдыхаю я. – У меня теперь целая коллекция: украинскую проститутку видела, теперь и до настоящего АТОшника дело дошло. А где они водятся, ваши АТОшники?
– У вокзалов, по одному не ходят, в основном сбиваются в группы. В Киеве их много, ты их сразу увидишь, пьяные и неадекватные. Если будут приставать, иди своей дорогой и не обращай внимания. Никто не знает, что у этих отморозков в голове. Знаешь, я сейчас позвоню своему другу Андрею, попрошу тебя встретить в Киеве, мне так спокойней будет. А с ним ты будешь в полной безопасности – он бывший СБУшник.
ВСТРЕЧА С СБУ
На подъезде к Киеву получаю смс от Даши: «Не волнуйся, я Андрею не сказала, что ты журналист. Ты просто моя подруга из Москвы». В этот момент понимаю, что уже не знаю, чего мне бояться больше – храпящего полупьяного АТОшника, нехорошо покосившегося на мой российский загранпаспорт, или экс-офицера СБУ, который, наверное, уже давным-давно все обо мне знает и рассказ о том, что я простой фотограф, не спасет меня от допросов в застенках и последующей депортации.
Андрей, рослый крепкий мужчина лет сорока, встречает на парковке. С мощной шеей и здоровыми накаченными руками он больше напоминает криминального авторитета из 90х. У него мягкая буква «г», похожая на «х», короткая стрижка ёжик и черная кожаная куртка. Мы здороваемся и садимся в достаточно новый кроссовер с полностью тонированными стеклами. Отъезжая перебрасываемся дежурными фразами, я передаю привет от Даши и замолкаю.
– Ты чего такая напряженная? – спрашивает Андрей.
– Я знаю, что вы из СБУ.
Мужчина внезапно начинает кашлять, а затем ухмыльнувшись, говорит:
– Ну раз так – поехали. Покатаемся.
ПОЧЕМУ УКРАИНЦЫ НЕНАВИДЯТ РОССИЯН
Андрей заказывает бутылку вина и стейк, поясняя, что Даша приказала ему меня накормить. Мы сидим в стильном современном ресторане – никакого борща и сала, только европейские традиции. Я за долгое время ощущаю себя в безопасности и выдыхаю.
– Ты впервые в Украине? – спрашивает Андрей, он по-прежнему удивляется, что я не побоялась в одиночку поехать в Харьков и Киев.
– Впервые. Если не считать поездок в Крым в детстве.
– Крым, – вздыхает шумно Андрей. – Жалко мне Крым. Я понимаю, что ваш президент поступил по-своему правильно. Но знаешь, почему мы, простые украинцы, ненавидим Россию за Крым? За то, что вы отобрали у нас дешевый отдых. Вот раньше я каждое лето туда ездил, а сейчас мне нельзя. Чем наш отдых отличался от отдыха русских? Русские отдыхали в Крыму в гостиницах, отелях, в крайнем случае – в санатории, спускали кучу денег, а мы? Большинство наших предпочитало за копейки снимать комнату или домик.
– Но у вас есть Одесса! Мелитополь, в конце концов, – не сдаюсь я.
– Есть, – соглашается Андрей. – Только отдыхать дешевле и лучше получается в Турции, поэтому туда все и едут.
«БУДУТ ПРОБЛЕМЫ – РАЗРУЛИМ»
К вину Андрей не притрагивается, но зато внимательно следит, чтобы я пила и ела. Я в свою очередь, не желая ударить в грязь лицом перед бывшим украинским чекистом, налегаю на воду. Персонал ресторана расшаркивается перед нами, Андрея называют по имени-отчеству. Видимо, он здесь завсегдатай. Наконец я прерываю «разговоры о погоде» и спрашиваю напрямую:
– Почему вы ушли из СБУ?
Мужчина ухмыляется и, повременив, сухо отвечает:
– Не люблю, когда воруют и предают. Я не хотел ни подставлять, ни подставляться. Устроит такой ответ?
Я согласно киваю, но не сдаюсь:
– А чем вы сейчас занимаетесь?
Андрей оживляется и начинает рассказывать о поставках авто на Украину со всего мира, о решении земельных вопросов в Харькове, о дележке тира в Полтаве. Но, чем больше я слушаю Андрея, тем сильнее убеждаюсь: кроме общих незначительных деталей, которыми он меня заваливает, он так ничего и не говорит по существу. Периодически мелькают фразы, которые заставляют меня удивиться: «Мы решали этот вопрос, когда я вышел из больницы после ранения», «Мне предлагали в Россию поехать, да я и сам не против, но как только ваши узнают, что я был в АТО и служил в СБУ, меня сразу задержат».
Под конец вечера Андрей дает мне наставление: «По ночам не ходи. Шпаны много. Будут проблемы, звони в любой момент, я подскочу, разрулим все».
Чем сейчас живет Киев и почему никогда нельзя верить украинцам – читайте об этом в завтрашнем номере, в итоговом репортаже.