Вот уже больше года назад жизнь Елены Пыдык из города Азова Ростовской области перевернулась с ног на голову. Когда-то у нее было все, о чем может мечтать женщина – сын школьник, а через месяц должна была родиться и лапочка-дочка.
Но, как считает 29-летняя мать, из-за халатности врачей привычный мир рухнул. После пустяковой в общем-то операции по удалению лимфоузлов, как говорили медики, ее девятилетний мальчик до сих пор находится между жизнью и смертью. Теперь женщина требует с докторов миллион рублей, уже потраченный на лечение и реабилитацию сына, и еще 700 тысяч – морального вреда.
«ОПЕРАЦИЯ ПРОСТАЯ. ДЕСЯТЬ МИНУТ».
Когда зимой у девятилетнего Ярика на шее воспалились лимфоузлы и появились отеки, мамочка вместе с ребенком отправилась к хирургу в одну из городских поликлиник, который порекомендовал – «лимфоузлы необходимо удалять».
– На мою просьбу провести диагностические исследования сыну, он ответил отказом, – рассказала газете «Комсомольская правда-Ростов» Елена. – Доктор сослался на то, что анализ лимфотока крови очень сложный, а забор крови осуществляется через грудную клетку.
Тогда мы сами обратились за консультацией в филиал областной больницы, где сыну поставили диагноз «злокачественная гиперплазия лимфоидной ткани» и также предложили удалить лимфоузлы. Правда, из назначенных исследований были только общий анализ крови и мочи. Остальные им якобы были не нужны, мол, «операция по удалению лимфоузлов очень простая и займет всего-то десять минут времени».
«РЕБЕНОК – В КОМЕ»
Через десять дней Елена с Яриком пришли в больницу на плановую операцию. Но таким разговорчивым и активным, как прежде, сын к ней уже не вернулся.
– Вскоре нам позвонили и сказали забирать ребенка из реанимации в палату, – вспоминает тот страшный день Пыдык. – Когда моя мама с санитаркой и каталкой зашли за Яриком, то увидели, что он побледнел. Оказалось ребенок не дышит! Он был без трубок для дыхания. Его срочно подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, а ритм сердца замедлялся: 40, 30, 10 ударов в минуту… Укол адреналина, массаж… Запустили!
Но то, что было потом, я узнала позже. Были судороги, из-за кислородного голодания пошел отек мозга. Плюс резкий выброс адреналин привел к падению уровня сахара, который оставался на критическом уровне двое суток. Наступила гипогликемия. Ребенок – в коме.
«ЗАДЕРЖИВАЛА ДЫХАНИЕ И СЛУШАЛА УДАРЫ СЕРДЦА»
– Доктора искали причины, – продолжает мать. – И вроде бы, когда они были устранены одна за одной, Ярик должен был проснуться. Но этого не происходило. Вечером приехали разные специалисты, собрали консилиум. Было принято решение забрать моего мальчика в реанимацию, которая считается самой сильной в Ростовской области. Там проводилась очень интенсивная терапия. Множество трубок… ИВЛ… Монитор, у которого я просто жила, задерживая дыхание, слушая удары сердца и следя за дыханием…
С тех пор прошло несколько месяцев. Елена с сыном сменили ни одну больницу. Ребенка возили на реабилитацию в Ялту и Новосибирск. Деньги собирали всем миром – присылали и одноклассники Ярослава, и друзья семьи, и неравнодушные люди в Интернете. Ярику стало лучше, но необходимо еще и еще.
«ПЯТЬ МИНУТ ВООБЩЕ НЕ ДЫШАЛ»
Все это время молодая женщина пыталась понять, как пустяковая, по словам врачей, операция, могла сделать из ее жизнерадостного и активного ребенка, по сути, овоща – который не разговаривает, не улыбается, не может сидеть, ходить и даже переворачиваться самостоятельно.
– Как мне потом сказали независимые эксперты, скорее всего анестезиологом во время проведения операции необоснованно был подан внутривенный наркоз: его необходимо было производить с интубацией легких трубкой, – считает мать. – Плюс со стороны врача операция проходила без должного контроля функции дыхания ребенка, что явилось в итоге причиной его остановки в течение пяти (!) минут и привело к значительным поражениям мозга. Кроме того, консилиум медиков собрали только к вечеру, а в детскую реанимацию городской больницы его перевели только утром следующего дня. То есть, по сути, теряли драгоценное время!
«ХОТИМ, ЧТОБЫ ОН ЖИЛ»
Сейчас у Ярослава Пыдык целый букет диагнозов, среди которых – органическое поражение центральной нервной системы, эпилепсия, деформация стоп и отслоение сетчатки обоих глаз. В общем и целом, вегетативное состояние.
– На настоящий момент сыну постоянно проводятся лекарственная терапия и восстановительно-реабилитационные мероприятия, ЛФК, массаж, – продолжает собеседница, – необходимы консультации и постоянное наблюдение логопеда, остеопата, офтальмолога. Ребенок себя не обслуживает, ему требуется постоянный уход и внимание, а медикаментозное лечение должно быть совмещено с постоянным лечением в реабилитационных клиниках, на которые еще потребуются значительные денежные средства.
Кроме того, для проведения реабилитации и установки достаточно громоздкого тренажера Гросса семье требуется улучшение жилищных условий.
– Ярик рос и развивался как его сверстники, – едва сдерживая слезы говорит Елена. – Он очень любил животных и детей, конструкторы и оригами. В общем обычный жизнерадостный мальчишка. А еще очень ждал появления на свет своей сестренки. Мы очень хотим, чтобы наш мальчик жил!
КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА
«Ответ больницей так и не был получен»
Алексей Пешков, специалист по защите прав пациентов:
– К сожалению, моей доверительницей от руководства медицинской организации так и не был получен ответ на претензию о защите прав потребителя медицинских услуг, возмещении вреда здоровью и взыскании компенсации материального ущерба и морального вреда. В ближайшее время планируется подача искового заявления в суд.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
«Об этом ни один врач не признается»
– Дистанционно сложно судить о том, что могло произойти в операционной, – рассказал газете "Комсомольская правда-Ростов" врач с многолетним стажем. – Задача анестезиолога во время операции – поддерживание проходимости дыхательных путей. И уж каким способом он это делает – внутривенно или с интубацией легких трубкой, не принципиально.
На самом деле, причин остановки дыхания может быть несколько. Во-первых, это мог быть аллергический шок, то есть непредсказуемая реакция на препараты. Во-вторых, удлиненная реакция на них: то есть это как рюмка водки, которая на одних действует в течение трех часов, а на других – в течение четырех. Мог врач и, действительно, не обратить внимание на то, дышит ли ребенок или нет.
Но, к сожалению, часто мне приходится сталкиваться с тем, что в больницах – особенно в районных, просто-напросто не работают мониторы, по которым можно отслеживать частоту дыхания, серрдцебиения и так далее. Вещь эта – очень дорогая, около миллиона рублей, поэтому покупать ее взамен старой не спешат. Но об этом вам ни один главврач не признается.
Я бы не стал обвинять доктора. В любом случае, все действия анестезиолога должны быть зафиксированы в специальной карте. А независимая экспертиза должна сделать свои выводы, раcставив все точки над "i" в этой истории.