Владимир Путин дал интервью агентству ТАСС об изменениях в экономике страны, борьбе с инфляцией и бедностью. «КП» приводит самые интересные фрагменты беседы.
ЧИСЛО БЕДНЫХ В СТРАНЕ СНИЗИЛОСЬ В ТРИ РАЗА
– Стабильность или застой? Чем экономическая стабильность отличается от застоя?
– Очень просто. Экономическая стабильность — это база для развития. И вообще, стабильность — это всегда база для развития. А застой — это, по сути дела, движение назад, никакого развития. Вот в этом главное отличие.
– Ну, смотрите, первые десять лет ваши всё пёрло, а потом, где-то года с 2008-го, начался бег на месте общеукрепляющий.
– Ну, во-первых, он действительно укрепляющий. Сейчас скажу об этом, это имеет значение. Во-вторых, вопрос был ведь в том, с какой базы мы начинали в 1999-м и 2000-м. Она была минимальной, просто ничтожной. Потому что у нас за чертой бедности тогда, если начинать с ключевого вопроса, жило 42 миллиона человек. Это треть населения страны. Сегодня тоже много. 13,5. Но это всё-таки не треть, не 42 миллиона. Хотя и это много, и мы должны с этим бороться. Значит, у нас к этому времени, к тому времени золотовалютные резервы были 12,5 миллиарда долларов, а долги государства — 145 миллиардов. Не видно было конца и края, было непонятно, как мы с этим разберёмся. У нас с тех пор до сегодняшнего дня, я сейчас буду говорить, и люди начнут сомневаться, но это факт: реальная заработная плата выросла на 4,2%, пенсии — почти в 3 раза, 2,9, и реальные доходы на 2,4 подросли, в 2,4 раза.
– Это вы с нулевого года берёте?
– С нулевого года, да. То есть это всё абсолютно реальные вещи. Это не говорит о том, что сегодня всё хорошо, совсем нет. Даже наоборот. И более того, люди сравнивают не с тем, что было вчера, как было плохо вчера, а с тем, как должно быть хорошо завтра. И когда они не видят того, чего они хотят видеть, это вызывает разочарование. Честно говоря, я тоже так к этому отношусь.
– Тем более что обещали. В 2008 году говорили о том, что к 2020 году будут зарплаты в среднем 2700 долларов, на семью из трёх человек будет 100 квадратных метров квартира.
– Ну не совсем так, это были предварительные планы. Мы к 2008 году планировали удвоить ВВП. И на базе удвоения строили социальные планы. В 2008 году мы практически достигли этой планки. Разразился мировой экономический кризис. Не по нашей вине, он пришёл к нам извне.
ЛЮДИ НЕ МОГУТ ЖДАТЬ ГОДАМИ
– И тогда у нас встала другая задача, более примитивная. Я хочу напомнить: она заключалась в том, чтобы не обрушить вообще экономику и не свести к нулю накопления граждан. Это было в 2008 году. Я тогда стал председателем правительства и вынужден был сказать публично, это был большой риск, честно говоря. Я сказал, что…
– В смысле, то, что вы стали председателем?
– Нет. То, что я сказал. А я сказал следующее. Я сказал, чего я не допущу — это того, чтобы повторилась ситуация 1998 года, когда грохнулись все накопления граждан. И мы этого не допустили, но это действительно негативно сказалось на нашем развитии. Но, честно говоря, не мы в этом были виноваты. Это мировой финансовый, а потом и экономический кризис, который пришёл извне.
– Но в последние годы доходы, реальные доходы…
– Это правда. Это, безусловно, нас беспокоит, меня очень беспокоит то, что такая стагнация произошла в реальных доходах населения. Ну объяснение есть, прежде всего оно связано с резким падением цен на энергоносители. Пока всё у нас росло, нефть-то была 100 и больше долларов за баррель. А сейчас 60. Разница есть? В 2 раза почти. Поэтому мы и вышли на эти национальные проекты с тем, чтобы изменить структуру экономики и подтолкнуть развитие на собственной базе. Но ждать годами люди тоже не могут. Я это прекрасно понимаю, я вообще понимаю, что это одна из самых ключевых социальных проблем. Обязательно мы должны что-то сделать, правительство должно что-то сделать для того, чтобы это подтолкнуть, способов много.
НУЖНО ПОДНЯТЬ РЕАЛЬНЫЕ ДОХОДЫ ГРАЖДАН
– А персональную ответственность кто-то несёт за то, что доходы снижаются, то, что количество бедных опять растёт? Вот последние цифры — опять подросло.
– Ну было 13,4, стало 13,5. Разница небольшая, но это конкретные люди, да, это правда.
– Так вот про персональную ответственность.
– Есть и объективные обстоятельства, понимаете. Что можно сказать про персональную ответственность, если снизились цены на нефть на мировом рынке. Что можно сказать про персональную ответственность, если…
– Ну мы же хотели уйти от нефтезависимости.
– Мы хотели уйти и постепенно уходим, кстати говоря. Мы реально уходим от этого, потому что доля ненефтегазовых доходов, она растёт. Но это требует времени, это не сделаешь одним щелчком пальцев.
– Вот у нас много разговоров про инфляцию, показатели снижаются, но люди-то смотрят в холодильник. Макроэкономические показатели — это всё красиво, но…
– Представляете, дело в чём. Если маленькая инфляция, это значит, что цены не растут или растут минимальным образом. У нас в 2000-х, с которых вы начали, 20,5, по-моему, была инфляция. А в 1999-м, когда я стал председателем правительства, была 36, по-моему, 35. А в 1992-м — 2600 пунктов было, а сейчас 3, в районе 3 крутится, где-то 3,4–3,5. Это цены в том числе на продукты питания. Ну как же не имеет значения, это имеет значение. И больше того, люди очень чувствуют, когда инфляция растёт и цены поднимаются, реально люди чувствуют на своём кошельке. Другое дело, что наряду с таргетированием инфляции нужно, конечно, поднимать реальные доходы граждан, это совершенно очевидно. В условиях нашей структуры экономики это не так просто, но дополнительные усилия правительство точно обязано предпринять, вот сейчас мы это и обсуждаем.