Моему поколению он известен по передаче «Виражи времени», которую он много лет вёл на Радио России. В заставке передачи непременно звучало его стихотворение «Никогда, никогда ни о чем не жалейте» в авторском исполнении. Очень правильное, щегольское, с эффектным финалом:
«Пусть другой гениально играет на флейте, но ещё гениальнее слушали вы». Этот финал извинял куда как менее удачные строки «как записку из прошлого грусть свою скомкав, с этим прошлым порвите непрочную нить».
У Дементьева было много ипостасей. Он не только поэт, но и ведущий, письма которому писали ещё наши бабушки, он и политик, он и редактор. В день его смерти вспоминают журнал «Юность», который он возглавлял. Правда, стоит отметить, что кардинальных преобразований, связанных с его именем, не произошло. Не был он ни Наровчатовым, ни Катаевым, преобразившийся на посту главреда из вреднюги в благодетеля и подвижника. Жизнь его была ровной и последовательной. Но лучшее, что он сделал – были его песни. Особенно –
«Яблоки на снегу» и «Лебединая верность». Без скидок и преувеличений совершенные, как совершенны народные песни и лучшие песни Фатьянова.
Старшее поколение любило его горячо и искренне. Многие пенсионеры, к слову, вспоминают программу «К Барьеру» 2005 года, где Дементьев, защищая пенсионеров, полемизировал с Жириновским и укатал его.
– Потому что он сам оказался полунищим пенсионером, в тот момент, когда люди, которых он поддерживал, разбогатели и переплыли в другой класс общества, – вспоминал писатель Сергей Есин. – Андрей Дементьев остался на берегу, из элиты превратился в представителя сферы обслуживания…
Утрата тяжела. Когда один за другим уходят кумиры юности, ты понимаешь, что больше никто не может защитить тебя от смерти, и ты остаёшься с ней один на один. Это очень страшно.
Он прожил долгую жизнь. Без двадцати дней девяносто лет. Свой юбилей собирался отмечать на родине, в Твери, где, кстати, по своей инициативе создал Дом поэзии… Конечно, можно сказать, что долгожительство это гены: по девяносто прожили его отец и мать. Но я вижу в этом долголетии благородство, сродни благородству писателя, защищающего маленького человека.
Поэтам принято жить мало. Но шестидесятники жили долго, очевидно, не будучи способными уйти, бросив на произвол этого мира свою паству. Слабую, больную, обманутую.
Энергичный, элегантный старик.
Мы-то, понятное дело, посмеивались над ним. Над манерой чтения: сейчас не принято читать стихи с пафосом. Над пятьюдесятью сборниками с золотой каемочкой. Над подчеркнутой правильностью.
– Мы называем такие стихи «земляными», – рассказал "КП" редактор проекта «Живые поэты» Андрей Орловский. – Это традиционные стихи, которые были всегда, которые, кажется, земля поёт, но которые не несут никакого открытия.
Но что-то изменилось в восприятии его молодыми в этом году, в июне, когда он выступал на Красной площади. Мы смотрели из окон ГУМа на Красную площадь. Три четверти площади занимала очередь. В очереди стояли простецкие люди. Мужчины навеселе с морщинистыми загорелыми лицами, расплывшиеся женщины с больными ногами и авоськами в руках. Многие приехали издалека. Это были читатели, с юности полюбившие его…
Один современный деятель культуры говорил, что Ах Астахова работает в том же жанре, что и Дементьев, продолжая его традицию и собирая такие же толпы.
На самом деле это не так. При всей попсовости, класс Дементьева был несоизмеримо выше, а сердце шире.
Каждый получает в старости такое лицо, которое заслужил. Андрей Дементьев не обрюзг, не расплылся. Его глаза с лучами морщинок светились добротой.
Он был богат, принадлежал элите советского общества.
На эту тему есть даже такой анекдот:
Встречаются как-то Дементьев и Окуджава в лифте. Окуджава приносит соболезнования Дементьеву по поводу сгоревшей дачи.
– Ой, уже новую строим, – ответил Дементьев.
– Так откуда же столько денег? – изумился Окуджава.
– Песни писать надо! – ответствовал Андрей.
Высоко поднявшись над своей рабоче-крестьянскостью, он не потерял уважения к своему читателю. Потому народ и тянулся к нему, как та неверующая женщина, которая ходила в церковь только потому, что батюшка называл её голубушкой.
Он оставался интеллигентом, сохраняя интерес к маленькому человеку. В отличие от современных попсовиков из инстаграмма, интересующихся только собой.
Дементьев умер. А перед глазами стоит та очередь немолодых людей по Красной площади. Они стояли к Дементьеву, за плечом которого уже стояла смерть.
Тогда не только у меня щелкнуло. А кто ещё сегодня смог бы собрать такую толпу людей? А останется ли такой человек лет через тридцать и для нас.