У психологов существует десяток классификаций суицида. В истории с летчиком Волошиным, если принять на веру версию «самоубийство», подходит одна: «аномическая, спровоцированная полным распадом морально-ценностной системы индивидуума». Кстати, во время войны по аномическим причинам счеты с жизнью не сводят. Не до того. И лишь в мирное время, когда у человека появляются время и запас моральных сил для вдумчивого анализа своей жизни, картина мира вдруг начинает распадаться. И жизнь теряет смысл.
Первый надлом
Во время диких авиаударов по Луганску летом 2014-го мало кто знал, что за штурвалом одного из самолетов сидел уроженец этих мест капитан Волошин. Он доверял госпропаганде и в тот момент, скорее всего, не испытывал жалости к тем, кто был на земле. Летчик на своем боевом посту боролся за целостность Украины с «российскими террористами» и «сепаратистами». В конце июля Волошина сбили из ПЗРК «Игла», добытого ополченцами на украинских военных складах. В разбитом доме на окраине Старобешева он переоделся в гражданку. На блокпосту оказались ополченцы-земляки. Сбитого летчика приняли за своего и пропустили в село Раздольное – там стояла украинская армия.
Второй надлом
В гибели 298 пассажиров «Боинга» летчика обвинил не чужой человек – бывший военный техник Евгений Агапов. Обвинил в студии «Комсомольской правды», в присутствии четырех журналистов (см. сайт kp.ru). Потом его показания перепроверили на полиграфе Следственного комитета.
Именно «секретный свидетель» Евгений Агапов снаряжал летчика в тот полет ракетами Р60 «воздух – воздух». Он и встречал его на земле, уже без ракет на пилонах. И услышал первые слова Волошина: «Самолет не тот». По сути, этими словами Волошин превратил себя в мишень, в желанного гостя любого международного трибунала. Сложно жить с такими мыслями.
Третий Надлом
С конца лета 2014 года украинская штурмовая и истребительная авиация не применялась в Донбассе. Летчик Волошин оказался на земле с такими же, как он, ветеранами. И это не могло не спровоцировать тяжелейшую психотравму – афганский, чеченский синдромы. Все они изучены врачами. Летом 2017-го, уже демобилизовавшись из ВВС, в открытом письме Волошин жаловался на невостребованность. А нищета лишь усугубляла клиническую картину: «Почему я ушел из армии… «Специалисты» утверждают, что условия в авиации «шоколадные». Что ж… У меня была зарплата в 12 611 грн. (1 гривна – 2 рубля. – Ред.). + за поднаем жилья 1699 грн… Зимой я платил за месяц 5400 грн. (и это далеко не президентские апартаменты, даже не евроремонт) + пропитание + ребенок (а потом и второй) + кредиты».
Сбивчиво летчик перечисляет все ужасы постсоветской армии Украины. Сидение на земле, в то время как молодые курсанты летают. Хамство начальства и заявления о том, что ветеранов-летчиков есть кем заменить. И самое циничное – летный шлем, комбинезон и навигаторы GPS летчику пришлось закупать во вражеской России через волонтеров.
Летчик заканчивает неожиданно: «Я остаюсь, как и прежде, ЛУГАНСКИМ патриотом своей страны». Такой раздрай творился у него в душе.
Четвертый Надлом
Волошину нашли работу летом прошлого года. Если бы не 298 сгубленных душ только в рейсе МН17, это стало бы сюжетом для анекдота. Вдумайтесь на секунду: летчик, которого не без оснований подозревают в гибели гражданского самолета, становится начальником в гражданском аэропорту Николаев. Причем натуральным козлом отпущения, который вдруг оказался крайним в самом центре старого коррупционного скандала, связанного с реконструкцией аэропорта. После проверки аэропорта государственной аудиторской службой Украины Волошин пытается подать в отставку. Но глава администрации Николаева ее не принимает и продлевает контракт. В телефонной переписке с другом за несколько дней до смерти капитан в отставке Владислав Волошин пишет: «Суицидальные мысли меня уже неделю не покидают».
На самом деле эти мысли были с Волошиным давно. Они не приходят внезапно. Они вызревают.