На инагурации, как омбудсмену показалось, президент дал надежду освободить российский бизнес. В прямом смысле этого слова. Ведь сотни тысяч предпринимателей сидят в тюрьме.
ТЕПЕРЬ НАС СПАСУТ УЖЕ ТОЛЬКО «ПРОРЫВЫ»
– Борис Юрьевич, вы приехали к нам сразу после инаугурации. И как она вам?
– Торжественно. Производила впечатление. И я услышал неожиданное слово, которое меня очень вдохновило. «Прорыв». Прорыв не технологический, не в оборонном деле, а социально-экономический. И для меня снова забрезжила надежда на бизнес-свободы, которые серьезно ограничены проверками. Ими постоянно мучают и малый, и средний бизнес. Даже самый маленький предприниматель должен заполнять до 40 форм разной отчетности в месяц. И ты не можешь создавать что-то новое, потому что тебя по рукам и по ногам обвязали, обмотали. Поэтому, когда Путин говорит о свободе, хочется верить, что он говорит о свободе и для нас.
Но слово «прорыв» означает и другое – что надо прорываться. То есть не все так в стране хорошо. Заметьте, что мы уже не говорим о какой-то стабилизации, даже не говорим о реформах, мы говорим о жестких, быстрых, решительных шагах. Хотя в 2007 – 2008 годах мы убеждали Кудрина (тогда он был не только министром финансов, но и вице-премьером по развитию экономики): от властей нужны лишь небольшие шаги, чтобы дать бизнесу развиваться. Мы ему говорили – не надо вытягивать последнее из бизнеса. Да, мы еще можем развиваться как сырьевая страна, но нефть не продержится столько лет. Пока идут тучные годы, убеждали мы, дайте создать альтернативную экономику.
– Что мешало?
– Ничего! Тогда можно было это сделать легко, а теперь нужны прорывы! Сегодня экономика еще больше государственная, и, судя по технологическому уровню, уровню предпринимательских свобод, у нее все меньше шансов уйти от сырьевой зависимости. Нефть чуть-чуть пошла наверх – вроде живем. Но беда в том, что даже рост нефти уже не дает большого эффекта – значит, есть структурные проблемы в экономике.
«ОН НЕ ЖУЛИК! ЕМУ ЕСТЬ ЧТО ТЕРЯТЬ»
– А не боитесь, что новые социальные программы решат финансировать из кармана предпринимателей?
– Да, есть такая мысль, ведь опять пошел разговор об увеличении налогов. Конечно, когда ты хочешь потратить 8 – 10 триллионов на образование, медицину, социальную сферу, это прекрасно. Но главное, чтобы людям было на что жить, ведь 90% в бюджете каждой семьи – это зарплаты и только 10% – дополнительные социальные льготы. Поэтому главное – создавать качественные рабочие места, где будут новые технологии, где нужно хорошее образование. И если создастся реальный спрос на новое по качеству образование, в него пойдут частные инвестиции. И бюджету не придется это брать на себя. Государство слишком много повесило на себя социальных обязательств. Хотя во всем мире это делится между государством и бизнесом.
– Видимо, нет доверия к бизнесу у государства.
– Конечно, есть проблемы. В 90-е годы очень серьезно постарались, чтобы это доверие исчезло. Но это не бизнес. Знаете, как отделить настоящих предпринимателей от ненастоящих?
– Как?
– Когда я защищаю какого-то бизнесмена, мне сотрудники правоохранительных органов обычно говорят: он жулик, вы все такие. Я им говорю: если предприниматель вложил свои деньги в реальное производство, создал рабочие места, значит, он укоренился на земле. Ему есть что терять. И такому предпринимателю можно верить. Да, он может что-то нарушить – ему, например, надо выплатить зарплату, а у него нет денег, или он не заплатит налоги, или заплатит, но в следующем месяце, или пойдет на какое-то мелкое нарушение. Но он укоренился на земле, значит, он не жулик.
ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ – ЛАКОМЫЙ КУСОК
– Давайте посмотрим судебную статистику 2017 года. Страшная это штука. Оправдательных приговоров 0,2%. В 3 раза меньше, чем в 2013 году. И больше всего сажают именно бизнесменов. То есть государство объявляет: бизнес не кошмарим. А посадки идут массовые.
– Кудрин в одном из своих докладов написал, что у бизнесменов дела намного лучше обстоят, чем в целом по стране. Хотя мы с этим абсолютно не согласны. Потому что бизнесмены для следствия – лакомый кусок. Потому что его в основном интересует не предприниматель Иванов, Петров, Сидоров, а те активы, которые у него есть. Кстати, число зарегистрированных экономических преступлений опять выросло. Путин, помните, возмущался, что у нас 230 тысяч уголовных дел. А сейчас уже 241 397. И это еще вершина айсберга. Учитываются лишь дела, которые передаются в суд, а в большинстве случаев: поймали, обобрали, отпустили.
– То есть это коррупция в силовых органах? Идет тупой отъем бизнеса?
– Конечно, рейдерская борьба. Есть специальные обученные юристы, есть силовики, которые им помогают. Но бывает, конечно, и предприниматели не правы. Многие нарушают, потому что жить абсолютно по закону у нас очень сложно. Надо иметь очень прибыльный бизнес, чтобы выдержать, например, социальные страховые платежи в 30%.
– И люди уходят в тень…
– Да. И у следствия есть за что зацепиться крючочком. Но цепляются только там, где что-то нужно от этого предпринимателя. Чаще – его собственность.
«НАС ОПУСТИЛИ НИЖЕ ТАБУРЕТКИ!»
Слушатель Михаил из Владимира:
– Я предприниматель, производственник легкой промышленности. 44-й закон об электронных торгах просто убил малый и средний бизнес. Если ты честный человек, тендер невозможно выиграть.
Титов:
– 15% должно быть у малого бизнеса по госзакупкам.
Михаил:
– Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Мы с этими тендерами пытались работать. Если ты честный человек, невозможно выиграть. Куда бы я ни пришел (чиновник, депутат, без разницы), сидит вот такая рожа и говорит: что ты от меня хочешь, плати или бери кредит. Я говорю: я не потяну кредит, у меня работают 4 человека, у них есть семьи, ипотеки, мало ли что случится, они останутся без денег, без работы. В итоге во Владимирской области осталось, по-моему, два завода, которые работают, – завод Дегтярева, выпускающий оружие, и кабельный. Ситуация в стране такая, что прикроем газовый и нефтяной вентили, драгметаллы и лес и мы сами сдадимся китайцам, американцам… Нас даже завоевывать не надо будет. Нас опустили просто ниже табуретки!
Титов:
– Малым предпринимателям участвовать в тендерах действительно очень тяжело. Кстати, в рамках института уполномоченных у нас есть ассоциация госзакупок и торгов. Вы можете обратиться туда, и они помогут консультацией, как правильно работать при госзаказе. Там, конечно, огромная бюрократия, документы, которые надо представить, там черт голову сломит. Тем не менее они помогают.
АРЕСТОВ СТАЛО БОЛЬШЕ
– Недавно отгремела история с бизнесменом Пшеничным, который, получив оборонный заказ, похоже, делиться не захотел. Его нашли мертвым в камере со следами пыток.
– «Отгремела». Такие вещи не могут отгреметь. Пока расследование не завершено, общество должно пристально следить за этой чудовищной историей. Родственники Пшеничного обратились к нам. Судебная экспертиза подтвердила – это не самоубийство. Ясно, что в СИЗО прошли третьи люди, которые не должны быть там.
– Оказаться за решеткой бизнесмену – двойной, выходит, риск?..
– Это еще и огромный риск твоему бизнесу. По опросам, больше 80% предпринимателей заявили, что, когда было возбуждено уголовное дело, они полностью или частично потеряли бизнес. Если тебя отрывают от управления и закрывают в камере, все риски сваливаются, кредиты отзываются, партнеры перестают с тобой иметь дело. И чаще всего компания банкротится.
– Откуда такая жестокость правоохранительных органов?
– Давайте немного о позитивном. Сейчас меньше стали сажать. Последняя статистика на 1 января 2018 года показала, что количество людей, сидящих в СИЗО по экономическим статьям, стало чуть меньше. Но зато выросло количество сидящих на домашнем аресте. Общее количество арестов снова увеличилось.
«СТАНОК НЕ ТАК ОФОРМИЛ…»
– Еще одна история – Эраст Галумов, бывший гендиректор издательства «Известия». Человек сидит в СИЗО с февраля, хотя дал все признательные показания. Признал, что оформил один типографский станок как-то не так. Пожилой и заслуженный человек, наш коллега.
– Он очень креативный человек. Мы познакомились, когда он был главным редактором журнала «Москва – Пекин», а я – председателем российской части российско-китайского комитета дружбы, мира и развития. Я видел, насколько быстро его проект начался и как интересно развивался. Я услышал, что произошло, буквально неделю назад. К нам он не обращался официально. Но если обратится, будем защищать.
ЭТО МОЗГИ СИСТЕМЫ
– Почему крупный российский бизнес предпочитает судиться не в российских судах, а за границей?
– Потому что есть доверие к западной судебной системе. Там четкие и ясные правила игры. И судьи работают честно.
У нас, к сожалению, не всегда так. В арбитражных судах у нас бывают такие решения! Один пример. Решается, у вас предпринимательская деятельность или нет. Это очень важно. Если ты предприниматель, тебя не могут арестовать на стадии предварительного следствия. Максимум – домашний арест, чтобы твое предприятие сохранить. Но, оказывается, взять в банке кредит и не отдать – это не предпринимательская деятельность. Это мошенничество. Хотя, конечно, это форс-мажор, но суды так не считают. Или, например, невыполнение оплаты контракта тоже не предпринимательская деятельность. И мера пресечения – арест.
– Может, прокуроры просто гонят свой план? У них же тоже отчетность.
– Да нет у них плана! Это такие мозги! Такой настрой системы. Судьи сегодня сидят под следствием, и оно диктует, какие решения надо принимать.
– А вам не кажется, что больше всего кошмарит бизнес народ? Одно из многочисленных сообщений читателей: «А может, просто не надо воровать? Судя по нашей бедноте, вы волки в овечьей шкуре».
– Мы должны убеждать людей, что создание новых рабочих мест у нас сегодня возможно только бизнесом. Раньше мы жили на нефти. Можно себе позволять критиковать бизнес, который что-то сделал неправильно, когда у тебя есть четкий источник доходов. Сегодня этого нет. За счет чего собираются жить люди? Могу привести цитату немецкого экономиста. «Только бизнес может соединить три вещи: труд людей, оборудование – средство производства, на котором трудятся люди, и капитал. Предприниматель соединяет эти три вещи, вкладывает свою душу, энергию в производство, в создание добавленной стоимости». Это надо всем запомнить.